Откликнулось свыше двух тысяч женщин, чего никто, в общем-то, не ожидал. Их поселили в отдельном помещении, приставили к ним опытных инструкторов, кормили из особой кухни 2-го Балтийского Флотского экипажа.

Первоначальный энтузиазм был так велик, что в добровольцы записалась даже супруга Керенского, Ольга, которая собиралась ехать на фронт в качестве сестры милосердия, дав обязательство «в случае необходимости оставаться все время в окопах». Следует ли говорить, что все ограничилось только благими порывами? Окопов госпожа министерша так никогда и не увидела.

 «На редкость стройно и молодцевато маршируют взводы «солдат», подобранных по росту, представляя зрелище необычное и трогательное до слез. Это «Женский батальон смерти». Всюду звенящим металлом звучит команда организатора батальона... Она мелькает как метеор, перебегая от одного взвода к другому, и вся горит огнем вдохновляющей ее идеи», - отмечал один из журналистов, посетивший казармы необычной воинской части в начале июня 1917 года.

К сожалению, в советской литературе и кинематографе сложился искаженно-карикатурный образ Женского батальона и его участниц. Договаривались до того, что для «защиты буржуазии» ставили под ружье всех петроградских проституток. Но сохранилась статистика образовательного уровня бочкаревского батальона, которая проливает свет на истинный состав участниц.

До тридцати процентов составляли курсистки (в том числе, и с престижных Бестужеских курсов), а более сорока процентов женщин имели среднее образование. Среди личного состава батальона присутствовали, между прочим,  княжна Татуева из знаменитого грузинского рода, Добровольская - дочь генерала, а батальонным адъютантом была Скрыдлова - дочь адмирала Черноморского флота. Пожалуй, сама командующая батальоном была менее образована, чем ее подчиненные.

Разумеется, тут же появившиеся публикации и фоторепортажи рисовали жизнь женщин-солдат в более чем идиллических тонах: этакий вооруженный Институт благородных девиц во главе с госпожой начальницей – опытным и закаленным бойцом. На деле все было, мягко говоря, иначе.

Сразу были  установлены жесткий режим и дисциплина: подъем в пять утра, занятия до десяти вечера, краткий отдых и простой солдатский обед. Даже во время еды в столовой, если начинались разговоры, звучал металлический окрик Бочкаревой:

- Не люблю базара, не люблю базара. Тише!

Или раздавались замечания, вроде:

- Нечего дуть на ложку и прохлаждаться. «Там» некогда будет заниматься такими нежностями. Надо здесь еще привыкать ко всему.

Первые проблемы возникли – не могли не возникнуть! – из-за обязательной для всех короткой стрижки: далеко не все женщины были готовы расстаться с косами и локонами. Затем пошли жалобы на то, что командирша груба и «бьет морды, как заправский вахмистр старого режима». А хуже всего, с точки зрения властей, было то, что Бочкарева категорически запретила организовывать в ее батальоне любые советы и комитеты и – главное! - появляться там любым партийным агитаторам.

Если учесть, что уже с конца февраля существовал «Приказ номер один» «О демократизации армии», то Бочкарева его не просто нарушала – грубо игнорировала.

Командующий Петроградским военным округом генерал П.А. Половцев писал в своих мемуарах «Дни затмения» о том, как к нему обращались с жалобами на Бочкареву убежденные сторонницы демократии из ее батальона и на то, как она реагировала на их требования выполнения «Приказа номер «один». «Она, свирепо и выразительно помахивая кулаком, говорит, что недовольные пусть убираются вон, что она желает иметь дисциплинированную часть».

Раскола избежать не удалось: в батальоне под командой Бочкаревой осталось только 250 женщин, остальные нашли себе место в других воинских частях, где не было таких «драконовских порядков» и процветали всевозможные советы, митинги и агитации. Но это Марии Леонтьевне было безразлично: уход «демократок и неженок» она выразительно прокомментировала в одном из интервью прессе:

 «- У вас еще продолжается запись в батальон?

- Нет, прекращена. ...Каждый день приходят проситься. Это хорошо - значит, поняли, - но всем отказ. Довольно.

- Не предполагается оставлять запасных кадров?

- Не к чему. Уйдем и умрем. Пусть этим занимаются другие».

Уйдем и умрем… Как видно, Бочкарева не питала особых иллюзий относительно будущего. Это подтверждает и официально данное батальону название.

21 июня 1917 года на площади у Исаакиевского собора состоялась торжественная церемония вручения новой воинской части белого знамени  с надписью «Первая женская военная команда смерти Марии Бочкаревой». На левом фланге отряда в новенькой форме прапорщика стояла взволнованная Мария, только что произведенная в офицерский чин:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.