Почти то же самое – «Я боевого дела во время Гражданской войны не принимаю», - спустя год она заявила белогвардейскому командующему на Севере России генералу Марушевскому, который попытался заставить Марию заниматься формированием боевых частей. За отказ разгневанный генерал приказал, было, арестовать Бочкареву, и его остановило лишь вмешательство английских союзников, которые узнали о судьбе «русской амазонки», давно известной в Англии.

Возможно, здравый крестьянский инстинкт подсказывал Марии, что и красные, и белые хотят как-то использовать ее военный авторитет в непонятной ей политической игре. Но «поиграть» все же пришлось: генерал Корнилов уговорил ее «помочь спасению России», и  она, под видом сестры милосердия, с фальшивым паспортом отправилась в 1918 году, чтобы совершить агитационную поездку в США и Англию, через охваченную Гражданской войной Россию.

В День независимости 4 июля 1918 года Бочкарева была приглашена американским президентом Вильсоном на обед в Белый Дом. Мария Леонтьевна в ответ на его приветствие сказала, что считает себя счастливой женщиной, так как вышла из народа и видит сегодня президента свободной страны. Когда Вудро Вильсон поинтересовался, «кто прав и кто виноват в России, то я ему сказала, что слишком мало разбираюсь в этом вопросе и боюсь попасть в ложное положение», - вспоминала она впоследствии.

Находясь в Англии, Бочкарева получила в середине августа 1918 года краткую аудиенцию у короля Георга V, на которую прибыла в офицерской форме со всеми своими боевыми наградами. В ходе пятиминутной беседы король сказал, что рад видеть вторую Жанну д'Арк и приветствовал ее «как женщину, которая много сделала для России».

Но вопрос о политических взглядах вновь поставил Марию в тупик. «Король спросил, к какой партии я принадлежу, а верю я только генералу Корнилову. Король сообщил мне новость, что Корнилов убит, я сказала, что  не знаю, кому теперь верить, и в гражданскую войну я воевать не думаю», - так в апреле 1920 года записал ее показания об этой встрече военный следователь Особого отдела ВЧК.

Во время пребывания в Соединенных Штатах Мария надиктовала одному из соотечественников свои воспоминания. В 1919 году в США вышла ее беллетризованная биография «Яшка», наделавшая много шума. Книгой зачитывались многие, в том числе, и такие разные люди, как британский военный министр, а затем премьер Уинстон Черчилль и лидер испанской компартии Долорес Ибаррури.

После отнюдь не триумфального возвращения в Россию, где до нее абсолютно никому уже не было дела,  Бочкарева формально находилась в резерве Архангельского фронта. Когда ей предложили принять участие в вооруженной борьбе против большевиков, она ответила категорическим отказом, чем изрядно подпортила свой имидж героини среди сторонников белого движения.

Оставшись предоставленной самой себе, Мария тяжело переживала. Она опустилась, стала много курить, активно прикладываться к спиртному. В случайной компании пила стаканами водку и, плача, демонстрировала свои боевые награды. От греха подальше, белое командование на Севере приняло решение отправить ее на прежнее место жительства в Томск. Здесь она – опять же чисто формально - вошла в состав армии А.В. Колчака, с которым лично встретилась осенью 1919 года.

Постаревшая, измученная скитаниями и уже потерявшая последние женские черты, Мария Леонтьевна пришла просить об отставке, но Колчак все-таки уговорил Бочкареву продолжить службу и сформировать добровольный санитарный отряд. Мария произнесла страстные речи в двух омских театрах и за два дня завербовала 200 добровольцев. Но дни самого «Верховного правителя России» и его армии заканчивались, и старания Бочкаревой пропали втуне.

Когда Красная Армия заняла Томск, она сама явилась к коменданту города, сдала свой револьвер и предложила Советской власти сотрудничество. Комендант от предложения отказался, взял с нее подписку о невыезде и отпустил домой. Как позже выяснилось – временно. В рождественскую ночь 1920 года она была арестована и затем отправлена в Красноярск.

На все вопросы следователя Бочкарева давала откровенные и бесхитростные ответы, чем поставила чекистов в сложное положение. Никаких явных доказательств ее реальной контрреволюционной деятельности обнаружить не удалось, в боевых действиях против красных Бочкарева также никогда не участвовала, о ее заграничной поездке чекисты не знали. В конечном итоге, появилось постановление:

«Для большей информации дело, вместе с личностью обвиняемой, направить в Особый отдел ВЧК в г. Москву».

 Возникла надежда на благоприятный исход, тем более что постановлением ВЦИК и СНК смертная казнь в РСФСР была в очередной раз отменена. Но, к несчастью, в Сибирь прибыл заместитель начальника Особого отдела ВЧК И. П. Павлуновский, наделенный Феликсом Дзержинским чрезвычайными полномочиями. Высокопоставленный представитель Москвы не понял, что же смутило местных чекистов в деле этой явной «контры», агитировавшей за Колчака. На постановлении он написал краткую и, в прямом смысле, убийственную резолюцию:

«Бочкареву Марию Леонтьевну – расстрелять».

16 мая 1920 года смертный приговор был приведен в исполнение. В тридцать лет героиня-фронтовичка, чуждавшаяся политики, погибла из-за двух не вовремя произнесенных речей.

Бочкарева стояла у самых истоков женского военного движения в России. В годы Великой Отечественной войны на фронте и в партизанских отрядах сражались уже  сотни тысяч женщин.  Большинство из них никогда не слышало о Марии Бочкареве, но подсознательно вдохновлялись ее патриотическим примером.

На малой родине Марии Бочкаревой в городе Томске местные краеведы проводят чтения и конференции, посвященные своей легендарной землячке, выражают справедливое мнение о необходимости увековечить память патриотки, установив на доме 20 по Горшковскому переулку, где она жила в 1919 году, мемориальную доску. Будет ли оно услышано, покажет время.

Но уже сегодня Марии Леонтьевне Бочкаревой посвящены десятки научных статей и публицистических очерков. В 2001 году, наконец, увидела свет в русском издании книга ее воспоминаний «Яшка: моя жизнь крестьянки, офицера и изгнанницы». Так что историческая правда постепенно вытесняет карикатурный образ, возникший после Октябрьского переворота и впоследствии почти забытый.

Прав был один из героев романа «Мастер и Маргарита», сказавший:

- История нас рассудит.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.