К вечеру затихли.
А на столбах дубовых, на камнях - дикарях - четыре новых венца воском - ярким, желтым горели на закате солнца.
И каждый день от зари до зари бухали на горе вятские топоры.
Все выше в небо уходила постройка.
Все меньше казались с земли плотники. И, наконец, ровно на седьмой день к вечеру водолив крякнул, хватил топором
в переводину, вытер привычно лысину.
- Будя, теперь остальное сами доконаете...
Цепкою кошкою слез по углу на землю. За ним спустились остальные семеро.
На заре семеро голотелых из зеленой глубины выхаживали якорь, рвали дубины.
Откинув голову, рыжий молодой глоткой выкрикивал в небо.
- Не идет...
Бухала артель из нутра волосатой груди.
- Еще пойдет...
А потом все семеро обрывали конец на всю Волгу.
- Да у - ухнем...
По быстякам, по сувотям, к степям царицынским, калмыцким, бревнами на солнце, зеленой слизью водяной блестящими, в ниточку тянется - плывет плот.
VII
И еще добавим.
Стряпали одиннадцать комсомолов письмо в избе у председателя.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Письмо третье, в котором тов. Рудаков говорит о Ленине, о старой гвардии и о старых «перманентах»