Заветы

- А кошма.

- Как кошма?

- Да, приставая кошма, под Симбирском же пымали.

- Ты ее брось, это не моя - артельная. Сказано - продать в Царицыно - деньги на каждое рыло.

Егор подпрыгнул.

- Я же с ребятами говорил, - согласны...

- Отвяжись.

Егор последнего запасного козыря.

...... С треском хватил им под дедовой лысой башке.

- Ей, а еще Ильич... заветы, заветы, смычка, то, да се, а как до дела дошло, повернулся задом.

Попало в цель, прямо в самое - старое мохнатое сердце. Старик встал.

- Эй, к дяду, отвязаться от парня. Разве для Ильича только, уважаю его больно. Хорош старик был.

Темно, а то бы видно было, как пожаром занялось, вспыхнуло Егорово лицо. Брякнул.

- Дядя, можем, и поможем уж им...

- Чего еще.

- Срубить то... нас восемеро, их восемеро. Там еще один из комсомольцев. Только под крышу... а там сами закончат.

- Вот дурака нашел. А то как же. Коли дело сделали, надо его докончить, до самой точки довести, а то что это за заветы будут.

V

Днем берег кипел народом. Ухали. Из воды шеймами мызгали по круглым каткам склизкие бревна. Накатывали вагами на передки. Увязывали веревками. Сами, сгибаясь, влезали в оглобли к лошадям. С гиком выдергивали бревна в гору. Сваливали. И под - гору, вскачь, неслись обратно на берег.

На горе от старой постройки желтый дым столбом кружился - поднимался кверху. Сверху на веревках спускали с грохотом, поросшие мохом, плесенью, бревна. С визгом и треском отдирали тонкие стропила. В сторонке на козлах звонкие долевые пилы с храпом цепкими зубами въедались в красную сосновую сердцевину. Смолою пахучею истекали на солнце струганные, тесаные бревна. Пенными стружками кипела под ногами земля. Гора из дали - с Волги - кипящий, черный муравейник...