«Мы собрались всем классом съездить на каникулы в Ленинград. Где взять деньги? Заработать! Две наши девочки пошли устраиваться. Говорили: согласны на любую работу. Обошли у нас в Зеленограде три магазина, все почтовые отделения, два детсада... Нигде нас не взяли. Так и сорвалась поездка» (Настя Солодихина, девятиклассница 842-й школы).

«...Вошла классная руководительница Елена Ивановна, объявила: «Итак, кто чем будет заниматься в УПК. Кулькова — санитарка. Бокарев — оператор ЭВМ. Сверчков — слесарь...» Когда она дочитала, поднялся страшный шум: «Я не хочу в больницу, я хочу машинисткой!.. На операторов ЭВМ хотим!..» Елена Ивановна развела руками: «Ничего не получится. Списки уже составлены».

Кому это нужно — учить нелюбимой профессии? Пустая трата времени и денег...» (Таня Морозова, девятиклассница 230-й школы).

«Нам повезло. Молодой учитель истории Сергей Валерьевич Малахов взялся за наше трудоустройство. И хотя он член бюро Киевского райкома комсомола, ему пришлось нелегко. На фабрике «Большевик» и в гастрономе «Новоарбатский» ему отказали, хотя и нуждались в рабочих руках. Наконец Сергей Валерьевич устроил желающих в поликлинику. Работают четырнадцать человек. Сортируют карточки, убирают в кабинетах. Трудятся по шесть — двенадцать часов в неделю. Получают по пятьдесят рублей в месяц.

Аппетит приходит во время еды. Возникла идея: а что, если всему классу взять, скажем, участок одного дворника? Так можно было бы подряжаться на любую работу. Но... не положено! Инструкция...

И еще. На работу берут только тех, кто в девятом или десятом. Хотя непонятно, почему в пятнадцать мыть лестницы уже можно, а в четырнадцать еще нельзя» (Сергей Скатерщиков, девятиклассник 91-й школы).

Будущие журналисты, кроме того, опросили пятьдесят восемь старшеклассников из тридцати семи школ Москвы и области. Выяснилось, что удовлетворены своей трудовой практикой только девять. Двое из них работают на зеленоградском школьном заводе...

А вот мне, когда я был школьником, повезло. Нас, четверых друзей-девятиклассников, взяли в студенческий стройотряд Московского энергетического института. Теперь, вспоминая те летние месяцы, понимаю, как много они мне дали. Нет, я не стал мало-мальски пристойным каменщиком, бетонщиком или плотником — хотя забить гвоздь с тех пор не проблема. Но была настоящая работа — не игрушечная, как в школе, когда мы делали, а после выбрасывали в мусор гайки. Впервые понял я тогда цену денег: цена им, оказалось, преодоление себя и пот. Помню до сих пор трепет, с которым получал первую в жизни зарплату. И гордость, когда покупал на свои кровные магнитофон IV класса «Дайна». Еще я понял тогда, что могу, черт возьми, быть полезен чем-то. Мы бетонировали теплицы и на свежем бетоне оставляли автографы (сейчас их уже пожалуй, смыло дождями — но теплицы-то, верно, стоят). Еще мы усвоили, что когда трудно, не стоит хныкать, а желательно шутить. Что человек ценится главным образом не по изящному разговору, а по работе и по тому, готов ли он помочь товарищу... А одноклассники, с которыми мы были в отряде — до сих пор самые близкие мои друзья. И в конце концов первые в жизни репортажи я написал тогда — в отрядную стенгазету...

Почему же так тяжко школьникам работать по-настоящему? Наверное, одно из объяснений: до этого никому нет дела — ни, как мы увидели, Министерству просвещения, ни учителям, ни директорам школ, ни руководителям предприятий.

Допустим, даже и захотели последние организовать школьный завод, или ученическую бригаду, или просто взять на работу подростка. И что же? Во-первых, явно устаревшая инструкция не позволяет принимать человека моложе шестнадцати (в исключительных случаях пятнадцати) лет. Во-вторых, школьник не на всяком месте сможет трудиться — значит, готовь ему что-то специально. В-третьих, опаска: а вдруг с подростком что-то случится? В-четвертых, для того, чтобы создать, скажем, школьный цех, нужны вложения, деньги. У многих предприятий их просто нет. А многие другие сомневаются: а окупят ли подростки затраты?

Однако попытки выхода из тупика есть. В ЦК ВЛКСМ сейчас заканчивается разработка документов по трудоустройству школьников. Среди них — положение о школьных заводах. Центральный его пункт — норматив отчислений с прибыли школьного завода намного ниже по сравнению с нормативом базового предприятия, которое его организует. Создавать заводы для подростков станет выгодным!

Кроме того, появится положение о центрах общественно полезного труда и комсомольского призыва (они будут хозрасчетными организациями при обкомах, райкомах и горкомах комсомола). Туда сможет обратиться любой школьник, студент, трудовой отряд старшеклассников, студотряд с просьбой устроить на работу; в свою очередь, центр будет собирать и удовлетворять заявки предприятий на рабочую силу.

Предполагается также снизить — до 13 лет — «возрастной ценз» при приеме на временную работу по многим специальностям.

Есть надежда, что эти и другие документы будут приняты уже в первом полугодии 1988 года.

А что потом? Разве мало раньше появлялось прекрасных решений, которые так и оставались на бумаге? Вот и эти, станут ли они работать? Или осядут в архивах? Чтобы этого не произошло, потребуется помощь комитетов комсомола — заводских, школьных, райкомов и горкомов. Давайте поможем подросткам обрести работу! Вполне комсомольское, нужное дело.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.