18 ноября

Мы должны принять участие в окружении Москвы. Надеемся, что получим при этом прочные позиции. Возможно, что тогда нас отзовут или даже отпустят вовсе. Большие надежды мы возлагаем на начало боя...

21 ноября

Утром едем в Тархово. Во время разговора с генерал-майором Лухтом в нашу сторону полетели ракетные снаряды. Все находившиеся в комнате легли на пол. От воздушной волны рвущихся вблизи гранат задрожали окна, вылетела рама. Грязь и дым поднимаются столбом. В доме ранены старший лейтенант Тюмлер, лейтенант Канис и лейтенант Мюллер. На улице слышны стоны и крики тяжелораненых. Потери штабной роты большие. Старший фельдфебель Бертхольд, мой бывший главный фельдфебель при походе на запад, и испанский солдат умирают от осколков гранат.

На дороге появился тяжелый танк «Т-34», о котором говорилось в одной из последних советских листовок. Наше штурмовое орудие, находящееся впереди, не сможет причинить ему большого вреда. Ночью загорелся сарай, в котором стояли 85 лошадей, причина пожара осталась неизвестна, очевидно, имел место саботаж.

22 ноября

На противника пошел 173-й пехотный полк. Наступление представляет воодушевляющую картину. Весь полк идет открытым полем из леса на село. Штурмовая артиллерия, противотанковые орудия и зенитки помогают своим огнем. Вдруг из-за домов выбрасывается «Т-34» и повертывается, изрыгая огонь, на цепи стрелков. Его берут под огонь противотанковые пушки всех калибров и зенитки, стоящие несколько поодаль. Этот нахал вертится между солдатами и пытается раздавить их своими гусеницами. Снаряд легкой противотанковой пушки попадает в выхлопную трубу. Наружу вырывается огонь. Мотор дымится. Но танк на большой скорости мчится вперед. В конце концов соскакивает одна цепь с ходового механизма. Танк вертится на месте. Следующий снаряд разбивает вторую гусеницу. «Т-34» останавливается...

24 ноября

Наступление продолжается. Но вскоре рота вынуждена остановиться перед выстроенными укрепленными позициями противника. Она несет огромные потери. Нет никакого выхода... С каждым днем слабеет боевая мощь наших войск. Если 14 дней назад в роте было 70 человек, то сегодня — только 40, завтра будет 35. Некоторые начинают считать дни, когда придет очередь. Все это ни в коей мере не показывает боевого духа. Часть лучших командиров, пытающихся личным примером повести людей вперед, погибает первыми. Этот факт показывает, как многочисленны потери среди офицеров и унтер-офицеров (50 процентов всех потерь за день)...

Да, потери, к сожалению, очень велики. Люди, находящиеся с начала августа в непрерывных боях, устали. Моральная нагрузка чрезмерна. Крик «санитар» пробегает по цепям, как блуждающий огонь, и, напротив, крик «вперед» остается неуслышанным. Все эти нерадостные явления, которые раньше были незнакомы в нашем полку, проявляются теперь тан открыто и причиняют нам много забот. Мой полковой командир дал понять высшему командованию уже в Вишенках, что еще немного, и мы перетянем ниточку. Ответ командующего, генерала пехоты Гайера, таков: «Ты должен верить и держать...» Не создашь из усталой, вшивой и малочисленной роты сильное, готовое к наступлению войско...

25 — 29 ноября

Нам не удалось сломить сопротивления противника. Эсэсовские соединения и танки заняли Истру и продвигаются вперед. Этим они временно отнимают у нас славу быть ближе к Москве... Нет никакого смысла продолжать бои такими незначительными силами. Ежедневно отправляются в лазарет новые больные. Из этих солдат мы не видим потом больше никого. Я не знаю, к чему это приведет.

4 декабря

Противник крупными силами атакует Палицы. Пробился в лес севернее деревни и угрожает прорывом между нашими опорными пунктами. В лесу завязываются ожесточенные бои. Тяжелые пулеметы русских утюжат кустарники, вокруг свистят снаряды. На время огонь утихает, потом тяжело ухает снаряд, и вся чертовщина начинается снова... Рукопашные бои в лесу стоили немало нашей крови. Полк потерял убитыми 31 солдата, 55 человек ранены.

5 декабря

Несколько тяжелых танков приближается к деревне. Мы с нашими средними танками бессильны против этих чудовищ. День стоил нам 11 убитых, 34 раненых. Мы понемногу уже начинаем подсчитывать, когда выйдут из строя последние люди и некому будет держать оружие в руках...

В 15 часов внимательно слушаем речь фюрера в рейхстаге.

7 декабря

Сознаем невозможность удержать линию обороны. Предполагается дальнейший отвод сил. Несколько уцелевших домов не могут дать приют на ночь всем желающим. Люди подогревают твердый, как кость, хлеб в открытой печке. Они устали, небриты, на них потрепанная одежда. От усталости люди падают... Что же будет дальше?

11 декабря

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.