Вскоре мы услышали шум приближающегося поезда. Начальник разъезда вышел на перрон. Следом за ним скрылся и Погорелов.
- Посмотрю, что за эшелон... В дежурную комнату, покрытый морозным инеем, с сосульками на усах и в бороде, вошел главный кондуктор. Увидев меня вооруженным, он быстро заговорил:
- Товарищ, бегите... С эшелоном прибыли японцы!
Но было уже поздно: по ступенькам крыльца громыхали тяжелые солдатские бутсы. Ни секунды не раздумывая, я бросил наган вместе с ремнем в мусорную корзину, надел форменную фуражку и сел за телеграфный аппарат, сделав вид, что принимаю депеши. Нервно стучали зубы, колотилось сердце, а мозг, не переставая, сверлила мысль: «Засыпался, и так глупо!...»
Резко распахнулась дверь, и на пороге показались японские солдаты во главе с офицером.
- Э... русска начальник, здрасте...
... Когда Погорелов увидел японцев, он увлек Шкловского за угол пакгауза:
- Надо любой ценой на полтора - два часа задержать эшелон! Понимаете?
- Хорошо. Постараюсь. Бегите, - ответил Шкловский и спокойно пошел к дежурке.
Начальник разъезда распорядился прицепить к составу вагон, стоявший в тупике. Чтобы еще больше оттянуть время и не возбуждать подозрений, он пригласил японских офицеров к себе домой - отдохнуть и поужинать. Я вышел вслед за ними, а дойдя до стрелки, резко свернул в сторону...
Мой отряд подошел к разъезду вместе с партизанами Погорелова. Все было спокойно... Вдоль состава медленно ходили японские часовые. Цепи партизан подползали к эшелону все ближе и с короткой дистанции открыли огонь...
После четырехчасового боя охрана эшелона была уничтожена. Восемнадцатилетний партизан Пашка Игнатов взобрался на паровоз, открыл регулятор и пустил эшелон на взорванный нами мост... До самого утра крестьяне соседнего села возили в тайгу трофеи: пулеметы, винтовки, патроны, обмундирование, продовольствие.
Мы ушли в тайгу... После короткого митинга около таежных бараков зазвенела гармонь. Ухарски заломив шапку на затылок, Пашка Игнатов лихо отплясывал гопака. К вечеру, утомленные минувшей бессонной ночью, партизаны улеглись спать. Мы были уверены, что врагу неизвестна дорога к нашему таежному стану, но противник обнаружил ее из - за нашей неосторожности. Помогли ему, как это ни странно, апельсинные корки.
... На второй день после нашего налета на эшелон разъезд заняли японцы. Расправившись со всеми, на кого падало хоть малейшее подозрение в содействии красным, японцы двинулись на поиски партизан. Поздно вечером в селе Роскошь интервенты согнали на церковную площадь всех жителей и потребовали назвать партизан и указать дорогу в партизанский отряд. Жители села молчали, и только один из них оказался предателем. Это был бывший кабатчик - богатей Фомичев. Он выдал японцам молодого партизана Семена Калиту, случайно задержавшегося в селе. Интервенты схватили Калиту, но ни одно слово не сорвалось с его плотно сжатых губ. Молчал он и тогда, когда его избивали шомполами. Семен лежал на снегу, кровь ручейками текла со спины, тело вздрагивало после каждого удара. Выдержав пытку, он с трудом приподнялся на локтях, открыл тяжелые, опухшие веки и плюнул в лицо склонившемуся над ним офицеру... Семена повесили вместе с тремя другими жителями Роскоши.
Рыскавшие по улицам японцы увидели на самой окраине села апельсинные корки. Они валялись на дороге, уводившей в тайгу.
После разгрома вражеского эшелона в числе трофеев партизаны взяли несколько ящиков с апельсинами. Крестьяне - возчиики вскрыли ящики и с жадностью набросились на редкие для тайги фрукты. Апельсинными корками был устлан весь путь следования обоза. По этим необычным следам, как по вехам, двинулась к партизанскому стану японская пехота.
В пять часов утра забухали неприятельские орудия. Внезапно напавший враг прорвал нашу оборону и вторгся в расположение партизанского стана. Мы вынуждены были оставить свои позиции и отступили в сопки.
Это был жестокий урок.
- Захватили нас как рябчиков, - невесело говорили хмурые партизаны. - А мы - то думали, что в тайге нас не найти... Позор!
Было решено немедленно провести боевую операцию против врага, который сейчас меньше всего ожидал нападения.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.
К 75-летию со дня смерти В. Г. Петрова