У директора шло какое - то совещание, и я, просидев в приемной двадцать минут, вынужден был уйти, потому что смена кончилась и у проходной меня ждали девушки из складально - уборочного цеха. Жалею о том, что так и не вернулся к директорской двери. Нужно было дождаться конца совещания, войти, извиниться, оторвать директора от цепкой «текучки» и пойти вместе с ним в общежития комбината «Красная Роза». Как знать, может быть, именно там нашел бы директор верные решения некоторых проблем.

(ДЛЯ СПРАВКИ. В прошлом году почти трехтысячный коллектив комбината потерял 426 человек. Причины увольнений различны, в том числе «неуважительные», то есть связанные прежде всего с неудовлетворенностью работой. Молодежь чаще уходит именно по этим причинам и менее всего из соображений материального порядка).

В одной из комнат - такой же, как и все другие, - мы бы присели с директором на металлические стулья (похоже, отслужившие свой век в какой - нибудь столовой), и уже не я один послушал бы, что говорят вчерашние и позавчерашние выпускницы ПТУ. Здесь их можно было увидеть вблизи, а не через стол президиума и не в цехе, мимоходом, когда они все, вероятно, на одно лицо; увидеть желтовато - серые разводы на потолке и стены с прикнопленными на них яркими сигаретными пачками, картинками из журналов - наивные попытки «закрасить» унылость помещения, заждавшегося ремонта...

Я - то мог лишь слушать и спрашивать, а директору, наверное, пришлось бы и ответить что - то. Интересно, что бы он сказал?

Нужно уточнить: вряд ли разговор бы свелся только к бытовым неудобствам. Насколько я успел узнать своих собеседниц, они, так сказать, вполне двадцатилетние - с далеко еще не растраченной готовностью пренебречь уютом и соответственно с безоговорочной потребностью в полноте, в многоцветие жизни. Что же еще, как не мир производства, сложный, захватывающий, может быть воплощением такой жизни! И вот отряды юных доверчиво вступают в этот мир, шагнув за порог училища.

Главный работник в складально - уборочном цехе - контролер ОТК. Он оценивает труд огромного коллектива, и потому говорить о чрезвычайной ответственности тут излишне. Но об основных особенностях этой работы сказать нужно, хотя бы в нескольких словах.

Контролер ОТК - это значит, стоя на одном месте, без устали всматриваться в движущуюся ленту полотна, отправлять на склад за смену больше шести километров ткани. При такой работе не будешь любоваться обильными расцветками и рисунками. Напротив, от них пестрит в глазах, а глаз должен быть острым, чтобы заметить малейший дефект ткани, точно определить ее сортность, быстро вырезать бракованный кусок и тут же залатать «прореху».

- Нравится вам работа? - спросил я у контролеров ОТК, придя к ним в обеденный перерыв.

- Нравится, - сказали самые юные.

- Поначалу нравилась, - ответили девушки, два - три года назад окончившие училище.

Те, что постарше, промолчали.

В цехе спертый, душный воздух; за окном - обрез вытяжной трубы из «вредного» аппретурного цеха, расположенного этажом выше; пол выложен керамической плиткой. Каково стоять изо дня в день на твердом, холодном полу?! Будто неизвестен администрации бесхитростный и спасительный выход - деревянные настилы у рабочих мест.

Зато хорошо известны «волшебные слова», с помощью которых можно уговорить семнадцатилетних девушек выйти на сверхурочную работу: «План, девочки, горит. Неужели вам не дороги интересы комбината!»

Эту патриотическую фразу, слегка изменив ее, я бы предложил в повестку дня общего собрания: «Если нам дороги интересы комбината...».

Поднялись бы на трибуну выпускницы ПТУ и рассказали, сколь уважаемым, притягательным было для них имя «Красной Розы» еще в пору учебы.

Желания работать здесь не мог умалить ни тяжелый в силу специфики труд (ткачихи, красильщицы, контролера ОТК), ни даже то, что приехавшие учиться издалека, а таких большинство, за свой счет снимали комнату и только по окончании училища им предоставлялось место в общежитии. Но они учились, проходили практику, не присматриваясь ко всяким производственным неурядицам, потому что была еще у них счастливая романтическая слепота. И вот «прозрели».

- В первый день, как пришли из ПТУ, нам обрадовались: «Ох, девочки, - смена наша!» Закрепили каждую выпускницу за опытной работницей, вроде бы стали осваиваться. А уже через несколько дней смотрим, какие же тут все нервные! Подойдешь с вопросом по делу, и вдруг: «Да отстань! Не мешай работать, деньги из - за тебя теряю». Конечно, над ней норма висит, а за «репетиторство» не доплачивают.

- А каково учиться в школе рабочей молодежи! С льготным днем маета сплошная. Начальник цеха рукой машет: ступай, мол, к мастеру - если разрешит, я не возражаю. А у мастера один разговор: работы много, не могу отпустить. Мы уж хитрить стали. Не выходим на работу, а по телефону предупреждаем: у меня сегодня льготный день...

Легли бы в протокол собрания горькие слова об отсутствии в общежитиях простейших удобств, о слабой кружковой и спортивной работе.

Девчата не стали хуже работать. И от руководителей производства и в комитете комсомола я слышал в их адрес только одобрительные отзывы. Но одно дело - просто хорошая работа и другое - работа азартная, полная стремления превзойти самого себя. А нет этому стремлению худшего врага, чем тоскливая проза, мало похожая на тот манящий мир производства, которому мы дали определение и встречи с которым нетерпеливо ждет каждый учащийся ПТУ.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.