К выпускному вечеру Мария Васильевна приготовила сыну обновку – холщовые штаны и холщовую толстовку, повязанную красным шнуром с кистями. Что-то другое было не по карману, да и не найти сукна. Надев на Игоря холщовую обновку, Мария Васильевна, прикусив нитку, бегло подшивала рукава.

– Ну, как? – обратилась она к мужу. Василий Алексеевич взыскательно посмотрел на сына и, довольный, заулыбался. Перед ним стоял бронзовый от загара крепыш с умным красивым лицом. Яркий румянец на щеках придавал ему детский вид, зато коротко стриженные бобриком черные волосы накладывали отпечаток деловитости и ранней зрелости.

– Ничего себе вымахал! – одобрительно сказал Василий Алексеевич. – Он помял плечи сына и воскликнул: – Ладный паренек! Мускулистый, крепкий, сразу видать – с Урала. – И тут же вздохнул: – Вот бы тебе и заниматься землей. Рожден для седла.

Мария Васильевна перекрестила сына и подумала: какой бы вышел из Гарика педагог!..

На выпускной вечер гимназисты пришли нарядные и возбужденные. Они радовались – окончили учебу – и страшились: что-то станется в неизвестном будущем? Когда началась торжественная часть, актовый зал, полный цветов, веселого шума и гама, затих не сразу. Игорь вспыхнул и засмущался – назвали его имя, и он вышел за золотой медалью. Посмотрел в зал, смутился, но собрался с духом и сказал слова благодарности гимназии, учителям, родительскому совету.

С напутственным словом выступил Семен Николаевич. Непривычно громко говорил он о новой советской школе, о высоком призвании выпускников строить новую жизнь, преображать после боев гражданской войны весь Крым. Пожелав выпускникам счастья в новой для них жизни, Семен Николаевич нашел глазами Игоря и, обращаясь к нему, сказал:

– Среди выпускников нашей гимназии есть кавалер золотой медали Игорь Курчатов. Он удостоен этой высокой награды за успехи в учении, за трудолюбие и дисциплину. Не скрою от вас, друзья, Курчатов – мой любимый ученик. Игорь проявил большие способности в физике, и я хочу от души пожелать ему стать ученым-физиком.

После торжественной части, задушевных речей Семен Николаевич отыскал в толпе гимназистов Игоря, взял его под руку и на виду у всех пошел с ним по коридору. Ляховицкий, дружок Игоря, даже присвистнул – вот это честь! В разговоре с Игорем Семен Николаевич не настаивал на том, чтобы Курчатов сам отказался от мечты строить корабли, – пожалуйста, стройте, молодой человек, стройте себе на здоровье! Не об этом речь. Речь о том, что если вы хотите стать хорошим строителем флота, то вы должны многое знать и прежде всего физику и математику. Следовательно, необходимо идти в Таврический университет.

В актовом зале заиграл оркестр. Гимназисты шумели и пели, приглашали на вальс девушек, а по коридору не спеша, пожалуй, даже несколько церемонно, ходили преподаватель физики и его ученик. В своей холщовой толстовке, подпоясанной красным шнуром с кистями, Игорь смущался под недоуменными взглядами друзей, не отвечал на знаки Луценко и Ляховицкого: а, мол, оставь Усатого и давай иди на круг вальса, девчонки ждут. А приятелям все уши прожужжали девчонки: «Где Игорь? Чего к нему прилип физик? Оторвите вы его от него, давайте танцевать!»

Преподаватель физики, все видя и понимая, улыбался и крепче сжимал руку Игоря. В последний школьный вечер, в последние часы дружеского общения ему важно было знать: удалось ли убедить Курчатова?..

Что делать? Быть или не быть?.. Игорь понимал терзания Гамлета. Ему хотелось все бросить в Симферополе и умчаться в Питер, в кораблестроительный институт. Но охлаждали советы Семена Николаевича и то, что друзья по гимназии Ляховицкий и Луценко направились на математическое отделение физико-математического факультета Таврического университета, доказывая ему, что фундаментальные знания по физике и математике помогут потом Игорю в кораблестроительном деле.

История Таврического университета восходит к тому времени, когда перед первой мировой войной на Южном берегу Крыма появились дачи профессоров Петербургского, Московского и Киевского университетов. Известные ученые обживали дивный уголок солнечного полуострова. Гражданская война, вторжение германских войск в Крым не позволили им вернуться в родные места. Чтобы не сидеть без дела, ученые организовали в 1918 году в Симферополе Таврический университет, первым ректором которого стал ученый с мировым именем академик Владимир Иванович Вернадский.

Когда в Крыму утвердилась Советская власть, Таврический университет был преобразован в Крымский государственный университет. В связи с отъездом В. И. Вернадского его ректором стал будущий академик Александр Александрович Байков, осуществлявший заветы своего предшественника.

В сентябре 1920 года университет встречал первокурсников. Игорь пришел со своими друзьями Ляховицким и Луценко. В смущении остановились они в вестибюле перед щитами с расписаниями занятий, приказами, объявлениями и извещениями.

– Читайте, братва! Смотрите: лекцию читает сам Байков, – воскликнул Курчатов. – В это же самое время лекцию читает и Иоффе. Как же их обоих послушать?

– Не верится... – со вздохом сказал Ляховицкий. – Знали ученых по книгам, а теперь можем увидеть их живыми на кафедре. Ты прав, Гарик, – в это же время читает у нас Обручев. Знаменитость! Пропускать никого не хочется.

– Есть идея! – Курчатов оглянулся и высказал друзьям свое предложение: – Давайте работать «кочевым методом» – один пойдет слушать лекцию Крылова, другой – Френкеля или Тамма, третий – Байкова, каждый из нас ведет конспект. Вечером собираемся, обмениваемся лекциями, проводим обсуждение. Так что будем знать лекции знаменитостей.

– Принято! – согласился Луценко.

– Это хорошо, что мы вместе, – говорил Игорь. – Прежде всего нужно решить кое-какие организационные дела...

– Талоны в столовку на бесплатную «шрапнель» и хамсу я беру на себя, – объявил Ляховицкий. – И нужно узнать, какие здесь порядочки.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.