- Годится! - сказал Чижов. Потом она поднялась и пошла в кухню за уткой и долго не могла справиться с дверцей духовки, пока не пришел Лешка и не открыл дверцу.
__ Неудобно, Леш, оба ушли, гостей одних оставили.
__ Я за Петровичем схожу? - спросил тихо он. - А то гости одни только твои...
Юлька сразу кивнула. Не могла же она в самом деле не согласиться. Петрович так Петрович.
... Лешка вернулся быстро, энергично сел, на ее взгляд ответил:
__ Сейчас придет. - И неузнаваемо громко, весело предложил: - А давайте продолжим!... Хоть я и не фанатик!
Начавшийся шумок все рос, Светка Хромченко со своим парнем пытались - пока без мелодии - вспомнить едкую частушку, им помогала Стеша, Чижов что-то пояснял жене, у которой, как и у Лешки, в этой компании было больше всего незнакомых, а повеселевший Лешка уже сам, без напоминаний, потчевал гостей... Он рывком поднялся на забасивший резко звонок.
- А вот и мой гость! Шофер, коллега...
Юлька почти без усилия поднялась, соображая, пока Лешка ходил отпирать, как еще им потесниться за столом.
- Знакомьтесь! - ликующе сказал Лешка. И следом прогудел Петрович, сдерживая голос, зная его внушающую силу:
- Честной компании!
Петрович был росл и толст. Округлый живот свисал через ремень обширных штанов, в шерстистой громадной руке была зажата поллитровка. Он протянул жаркую свободную руку Юльке, остальным прочим отвесил общий поклон.
В комнате чуть стихло и словно бы поредело. Это Стеша и Хромченко со своим провожатым поднялись из-за стола. Поместив Петровича, Лешка принял от Юльки для него чистую тарелку. Пока пересаживались, Петрович наставлял Лешку:
- А хозяин ты без опыта! Меня ж сперва штрафовать полагается. Лешка, закинув голову, рассмеялся и налил Петровичу из его же поллитровки.
Компания разделилась.
Юлька, не пристав ни к тем, ни к другим, то подпевала Хромченко и Стеше, то прислушивалась к возвышавшемуся за столом Петровичу. Лешку, видно, тянули его матерая сила, избыток здоровья, житейская опытность. Все Петровичу шло в пользу, чего бы он ни говорил и ни делал. Не погнушался, нагнулся, ощупал паркет рукою и отругал Лешку, что тот поспешил циклевать, объяснил что-то насчет усыхающего, дерева, насчет щелей. Сообщил, что достал необычайный какой-то лак, а всего хлопот - подъехал в один хозмаг на окраине, при этом подмигнул Лешке...
Стеша нашла по шкале приемника знакомую музыку, подала знак, стала дирижировать - и запели складно, удивляясь этому и радуясь. Поднялся от стола и Петрович. Одобрительно оглядел поющих, кивнул благодарно Юльке и стал прогуливаться с Лешкой об руку по комнате, по прихожей.
- Так, - услышала Юлька густой голос. - А это кто будет? Петрович в упор разглядывал портрет отца.
- Отец наш, - сказал Лешка. - Между прочим, водитель. Считай, коллега... Нету его, Петрович. Память только есть.
Открытый, в полный голос разговор про отца настораживал. Юлька перестала подпевать.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.