НУ ВСТАВАЙ! Ба - арин, растянулся. Гдей-то тебя черти вывозили, дьявол скурлатай?
Яшка потер под заскорузлым пиджаком убитую вчера ляжку, екнул себе на уме от боли.
Сквозь сощуренные, дрожащие веки наблюдал за матерью. Она голенасто металась по комнате, толкалась. Стоял грохот, шум ее голоса. Надоедливо сипел чадливый примус.
... Родила дитятку на свою головушку. Затрясла бы тебя чумовая какая - нибудь. Жрать да..., только и видишь. Да ты встанешь ай нет? Мука моя тошная.
- Сейчас будет драться, - решил Яшка и сомкнул веки. Но когда в углу загромыхала изогнутая кочерга, пришлось готовиться к защите.
... - погоди, я те вывожу... чертушка, неслушенник...
Быстро вскочил. Навстречу кочерге и злым главам матери на испитом лице выставил два кулака.
Твердо отрубил:
- Ну, нечего. Видишь, - встал. Каждый день готова сражаться.
На бровях Яшка сурово собрал кожу. Глаза стали колкие, ясные.
Кочерга жалобно звякнула об пол. Развела мать руками, стянула морщины лица в кучку, завыла:
- На мать, с кулаками? Я и виновата? Так, сынок, так - так... Ну, помни ты мне, выродок проклятый.
Яшка последнего уж и не слушал. И помнить нечего, зря треплется... Давно уж не дается бить, нора, не маленький, авось.
Причитая, мать вышла. Яшка поглядел в горшок на примусе - картошка. Сварилась уже, некоторые сверху лопнули. Щекотнуло под ложечной.
- Вот, зараза, - тут бы завтракать, а она мотается.
Со злости плюнул и наступил кошке на хвост.
- Тоже стерва тут мотышится.
В открытую дверь басом крикнул:
- Картошки убегут, - поспели! Вынырнул острый нос матери и жидкие косицы.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Как возникла стнегазета на «Кр. Богатыре»
Ленинский набор комсомольцев на Прохоровской мануфактуре