«Хочу прочитать в «Смене» о Якушеве, популярнейшем советском спортсмене. А еще лучше будет, если он напишет сам...» – так начиналось одно из писем, полученных нами недавно. Выполняя пожелание читателя из Риги, редакция обратилась к хоккеисту московского «Спартака» и сборной СССР Александру Якушеву с просьбой рассказать на страницах журнала о себе, поделиться планами на будущее, мыслями о том, что больше всего волнует его в нынешнем олимпийском году.

Так родилась новая рубрика «Смены» – «Чемпионы о себе». А вести ее дальше мы собираемся с помощью читателей – по вашим заявкам. Кого из выдающихся советских спортсменов вы хотели бы видеть в качестве авторов журнала? Спортсмен, на выступление которого мы получим наибольшее число заявок, будет выступать в следующий раз. Ждем ваших писем с пометкой на конверте: «Чемпионы о себе».

Если бы все начать сначала... Эти слова не раз и не два в жизни произносит, наверное, каждый человек. И говорит себе, что если бы все началось сначала, а сам он был бы вооружен своим сегодняшним опытом, то, уж конечно, постарался бы стать умнее, смелее, дальновиднее, каких-то ошибок избежал бы, что-то в своем жизненном пути изменил. Только сначала – нельзя.

Ну, а если бы можно? Тогда я тоже многое повернул бы иначе. Но один свой шаг я повторил бы обязательно, что бы ни случилось и какой бы выбор мне ни предоставлялся. В положенный срок я снова переступил бы порог деревянного домика на Ширяевом поле в Сокольниках и снова спросил бы, здесь ли записывают желающих играть в футбол и хоккей в детской команде «Спартак». И потом я еще раз повторил бы себя, тогдашнего: когда пришла бы пора сделать окончательный выбор между футболом и хоккеем, я снова выбрал бы хоккей. Какие бы перспективы ни открывало передо мною будущее, я опять сделал бы хоккей делом своей жизни.

Видимо, я должен быть отнесен к категории людей счастливых. Потому что главное в нашей жизни – дело, которому ты служишь. И как бы ни везло тебе во всем остальном, если ты безразличен к делу, которому отдано все время и все мысли, если для тебя есть вещи поважней твоего дела и ты готов его на эти вещи променять, ты несчастный человек. Твоя жизнь пуста, в ней куда больше дней серых и унылых, чем радостных. Да и радости все больше вызваны поводами второстепенными.

Ну, а в чем же она, если можно так выразиться, суть счастья? В том, что ты на виду? Что тебя узнают в лицо на улице? Что хоккей позволяет тебе увидеть мир?

В этом тоже. Но я думаю не о славе, когда говорю, что выпал мне счастливый жребий. Есть для меня в хоккее нечто куда более ценное и не сравнимое ни с чем. Боюсь только, что в пересказе оно. это нечто, будет выглядеть слишком приблизительно. Его надо пережить самому, чтобы почувствовать и понять до конца.

Я жду его всегда и всегда надеюсь, что свидание состоится. А приходит оно всякий раз нежданно, и миг его начала неуловим. Я мчусь по льду, и шайба на кончике моей клюшки. И нет ничего, кроме игры. И сама она, игра, и ее ритм, и шайба, и мое тело покорны моей воле. В этот миг я ощущаю себя не просто сильным, я всемогущ, неудержим, и нет для меня в мире ничего невозможного.

«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» – У каждого эти слова вызывают свои ассоциации, каждый живет ради своего мгновения. Я тоже. Оно уходит так же неожиданно и незаметно, как пришло. Но я знаю: оно возвратится снова. Только вот вопрос: неужто мне остается ждать, когда оно снизойдет ко мне с заоблачных высот? Хорошо, если бы так. Только я уже не мальчик и знаю: так не бывает.

«Озарение», «вдохновение», «счастье» – все эти романтические понятия покоятся на более чем прозаической основе и посещают лишь тех, кто прочно стоит на земле.

...Мы собираемся все вместе в начале июля. До первых игр далеко. Шайбы, клюшки, коньки, баулы с амуницией еще долго будут покоиться на складе. Мы на время забыли о хоккее. Пока мы штангисты, акробаты, бегуны, пловцы, баскетболисты. Мы меряем километры по газонам московских парков, таскаем «железо», делаем бесчисленные кульбиты на гимнастических матах. Потом, в душевой, сбрасываем с себя потяжелевшие от пота тренировочные костюмы и долго стоим под прохладными струями, снимая свинцовый груз усталости. Завтра все повторится снова, с той лишь разницей, что длиннее станет дистанция кросса, тяжелее штанга и прибавится число кульбитов.

Лето катится к зениту, солнце палит все сильнее. А мы уезжаем из Москвы в Алушту. Там пляж. Там разноцветная толпа отдыхающих. Там отовсюду выплескиваются на волю веселые мелодии, а стены пестрят афишами, приглашающими на экскурсии, концерты, на танцевальные вечера. По курортному городу разлита отнюдь не деловая атмосфера. И вот тут, у моря, мы проводим три недели. А самым старшим из нас едва перевалило за тридцать. И далеко не все женаты. И нас манит это черноморское великолепие...

Утром, еще до завтрака, мы бежим к морю. Нет, не в море, а к морю, вниз, с горы. А затем обратно, в гору. И выбираем подъемы покруче. И скачем вверх, пересчитывая сотни ступенек всех алуштинских лестниц. А когда солнце поднимется повыше, мы станем кидать в волны камни. Не ту плоскую гальку, что, пущенная умелой рукой, отскакивает от воды, оставляя за собой пенные фонтанчики, а самые настоящие валуны, тяжелые, неуклюжие, не желающие отрываться от земли.

Вся Алушта погрузится в послеобеденный сон, затем начнет прихорашиваться в предвкушении вечерних развлечений. А нас ждет футбольное поле, или баскетбольная площадка, или очередной кросс. А когда танцы и ресторанное застолье достигнут апогея, мы уже будем видеть десятые сны: завтра ведь все повторится снова...

Каждый из нас любит хоккей, иначе он избрал бы себе какое-нибудь другое увлечение. Но не знаю, найдется ли в нашей среде человек, который любил бы эти летние занятия, эту бесконечную работу с тоннами равнодушного металла, эти бессчетные километры, после которых не чувствуешь под собой ног, эти прыжки по крутым и, кажется, нескончаемым лестницам?...

Можете поверить мне, человеку, который прожил в хоккее половину своей жизни и который знал немало неудач: если ты готов примириться со своими слабостями и простить их себе, тебе не стать настоящим спортсменом.

Сколько нас было, сверстников и погодков, начинавших почти одновременно в разных московских командах: Викулов, Полупанов, Еремин, Петров, Городецкий, Шадрин, Зимин, Мигунько, Гусев, Харламов, Деев, Смолин... Я называю далеко не всех, а лишь считавшихся бесспорно талантливыми, да и из них, наверное, забыл половину. Некоторые из этого списка сегодня известны всему миру, другие же... Понимаю: кому-то не повезло, кого-то подвело здоровье. А все-таки большинство не дотянуло до своего предела потому, что делило хоккейную работу на «черную» и «белую». Делать «черную», ту, о которой я рассказывал только что, им вечно было недосуг. Всегда ведь найдешь у себя недомогание, сердечный перебой, побаливающую старую травму. Так и тянет сказать себе: «На сегодня хватит, мне такие нагрузки вредны, а в хоккей я и так играть умею». И верно ведь – умеет. И играет год, два, три за счет таланта. И вдруг спад, который никто не может объяснить. На одну хорошую игру – три плохих. Поклонники таланта уже косо поглядывают на тренера: «не уберег», «не так использует», «не в ту тройку поставил». Кухни-то нашей, всей сложности и всех деталей хоккейной жизни почти никто ведь не знает. Знали бы – поняли бы, что начал человек, сам того не сознавая, потихоньку губить свое дарование.

Наша спортивная жизнь – это труд. Постоянный, круглогодичный. Дома мы, как солдаты на побывке. И мгновенные озарения во время игры – награда за труд.

Ни научные открытия, ни красивые костюмы, ни тяжелые зерна, ни совершенные детали машин – ничто не возникает случайно. И если я говорю довольно тривиальные вещи о подоплеке нашего, хоккейного, счастья, то лишь потому, что ученого, агронома, токаря, портного все видят в рабочих спецовках, в их повседневном, будничном труде, нас же только в дни праздников – на залитом прожекторами льду, в обрамлении рукоплещущих трибун. И жизнь наша со стороны выглядит цепью ярких событий: игры, переезды, перелеты, манящие названия чужеземных городов. Но и там, за границей, наша жизнь регламентирована все тем же жестким графиком – от подъема до отбоя, с обязательными двухразовыми тренировками, соблюдением режима сна и питания, с напряженным расписанием игр, в каждой из которых надо бороться только за победу, с необходимостью выигрывать время для учебников и конспектов, лежащих в каждой сумке рядышком с коньками и формой.

Только не надо нас жалеть. Жалейте лучше тех, кто сошел с пути досрочно. Нас еще ждут наши прекрасные мгновения. Им же больше не суждено встретиться со счастьем.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.