История вторая

Что такое судьба? Уточню, чужая судьба. Конкретизирую, судьба постороннего ребенка. Сколько их? И где взять время, чтобы разобраться со своими? Где найти каплю душевного тепла и отдать чужому? Всегда ли добры мы к близким, чтобы думать еще о чужих?

Пишу, задавая вопросы себе, и пытаюсь идти следом за Крепкиными. Нет, не вам – себе задаю вопросы и себе хочу ответить: сделал бы так?

Они приехали в пионерский лагерь под Житомиром... Вера Самойловна рассказала об Олимпийских играх, подписала свои фотографии. А Михаил Степанович обратил ее внимание: «Смотри, вон девочка сидит, грустная, одна и одна». Действительно, сидит хмурая, насупленная. «Давай подойдем, а вдруг кто обидел?» Подсели. Вера Самойловна тронула за локоток, осторожно спросила: «Как зовут-то?» «Тамара». «Чем увлекаешься?» «Меня не берут. Я толстая» «А кто у тебя есть из родных?» «Никого!» Что-то прорвало ее детскую обиду, и начала она перечислять: «Ни папы, ни мамы, ни тети, ни дяди, ни дедушки, ни бабушки...» Вера Самойловна прервала ее: «Успокойся, доченька. – Оборачивается к Михаилу Степановичу: – Может, переведем к себе поближе?»

Прошло время, и Михаил Степанович тормошит жену: «Вера, надо ехать». «Куда?» «Да, к той, черной, помнишь? Нашел адрес детдома». А Вера Самойловна вздохнула и отвечает: «Михалыч, ну, не можем мы со всей страны собрать сирот. И у меня сил поубавилось. Да вряд ли что из нее выйдет». «Как не выйдет? А вспомни себя! Пусть для здоровья занимается, пусть фигуру исправит. И то польза для сироты». Вздохнула Вера Самойловна: «Иди покупай билеты».

Приехали. Люди чужие, незнакомые, советуют Тамаре, окончив восьмилетку, переехать в Киев. Директор задает вопрос: «Вы ее родственники?» Крепкий и отвечает: «У нас одно родство: мы с женой коммунисты, а она комсомолка. Как вы думаете, имеем право сиротской судьбой заниматься?»

...Уезжают Крепкины. Тамара провожает их до ворот. Михаил Степанович спрашивает: «А вам деньги дают? Может, тебе нужны? Мы люди небогатые, но, может, чего захочешь купить?» Тамара удивленно посмотрела: «Деньги? Не дают». «А если дадим, сколько надо?» «Рубля три». Крепкий выдал ей пять рублей.

Ровно через год Тамара объявилась у них на квартире. Крепкины переполошились: «Откуда? Где взяла деньги?» Тамара разжала руку, а там смятый билет Любар – Киев стоимостью 4 рубля 50 копеек и мелочь. «Вы же дали мне пять рублей! Я согласна учиться, если поможете».

Идет Михаил Степанович к директору интерната, где учились их воспитанники Люда Тесленко, братья Вороновы, сестры Еременко и еще и еще... А директор Петро Кузьмич Гончаренко (светлая ему память!) только и спросил: «От вас? Принимаю!»

Осталась Тамара Пашинская в Киеве. 1 сентября получила новую форму. Это была ее первая обновка в жизни. Она ревела. Пришла на тренировку. Неуклюжая, неподвижная. А за спиной Крепкиной очередная реплика: «Опять привели. И кого только набирают!»

А тут еще на территорию стадиона вышли участники республиканского пленума. И опять слышны реплики: «И кого Крепкина готовит? И за что ей деньги платят?»

Согласимся с радетелями государственных средств, отпускаемых на спорт. Но лучше спросим Михаила Степановича, за что его жене платят деньги. На этот счет у него свое мнение: здоровье! Будет здоровье, будут дети полезны народному хозяйству; будет здоровье, станут дети спортсменами; будет здоровье, девочки здоровых детей народят...

А Тамара отлично окончила школу, поступила в университет, на физмат. Училась и работала на почте. Приходила в пять утра и до восьми успевала все рассортировать. С тридцати рублей заработка вышла на восемьдесят, поскольку работала за троих. Тренировалась. Разъезжала по соревнованиям. Выполнила норму мастера спорта по многоборью ГТО. Во время каникул подрабатывала экскурсоводом. Там и познакомились. Ждала, когда Заки отслужит в армии. А во время выпускных экзаменов сказала: «Собираюсь замуж, жених в Башкирии, там и свадьба, туда и поедем!» Как? Кто? Посмотреть бы... В общем, известные родительские хлопоты и беспокойство. Жених приехать не смог, но звонил Крепкиным, просил согласия. И по голосу и по тону они поняли: Тамару отпустить можно.

Уехала. Ждут Крепкины ее писем, пишут, наставляют, шлют посылки.

Все бы хорошо, только в жизни такое случается, что... При исполнении служебных обязанностей погиб лейтенант милиции – муж Тамары... А ребенок, как говорят врачи, уже был живой...

Крепкины получили письмо от Тамариной подруги. Она писала: родители мужа требуют, чтобы Тамара избавилась от ребенка. Об этом нелегко писать и, трудно слышать... Но из жизни это тоже не вычеркнешь.

Снова звонит подруга. Говорит, если не вмешаетесь, Тамара покончит с собой. Сколько пережито – вспоминать не будем. Все прошло. Вскоре после гибели мужа Тамара родила сына и назвала в честь отца – Заки. И ушла с ним в общежитие. И тогда Крепкины написали: «Приезжай, будем думать». Приехала Тамара: в одной руке чемоданчик, в другой – сын.

На этом бы поставить точку, все страшное позади. Только добро тем и славно, что оно бесконечно, а Тамаре еще понадобятся добрые люди.

Живет она в квартире у Крепкиных. Не работает. А раз не прописана, пенсию на ребенка выдать не могут. Не будем возмущаться, сына погибшего милиционера все равно надо кормить.

Взяли Крепкины малыша на руки, принесли в больницу. Главный врач ахнула: «У него же рахит последней степени!» И опять идут они по кабинетам и просят устроить Тамару с ребенком в спортивный лагерь.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.