- Сходил бы ты, Трофимыч, на реку, завел бы с местными рыбаками знакомство, все - таки при воде люди...

- Ну и что?

- Как «ну и что»? С твоим - то опытом, да при воде... и посоветовать людям можешь и так, интерес общий найдешь. - Надежда Петровна выбирала слова с осторожностью, боялась, чтобы Трофимыч не принял добрый совет за желание спровадить его на работу.

- При воде, при воде... О чем ты говоришь, мать? Какая тут вода - одно название! - И Трофимыч стал вдруг рассказывать Надежде Петровне о том, как живут люди в Индии.

Так и пошло с тех пор: каждый вечер, управившись с нехитрыми домашними делами, они усаживались под тентом, и Трофимыч вспоминал о виденном и пережитом за сорок лет плаваний. Надежда Петровна многого не понимала в его рассказах, слишком уж густо Они были приправлены незнакомыми словечками - шпринт, рында, бимс, дек, - но слушала внимательно: ей и на самом деле было интересно. Часто приходили к ним соседи. Особенно тянулись к старому боцману ребятишки. Иной раз засиживались допоздна, а когда все расходились, Трофимыч невесело шутил:

- Был человек моряком, а теперь в радиокомментаторы наниматься впору, - и вздыхал и долго курил.

Так тянулось до весны. В середине мая, закончив огородные посадки, Трофимыч вдруг засобирался в Одессу.

- Надо съездить Прокофия Артемьевича проведать, стар капитан, поди, совсем плох стал. Ты как, мать, не возражаешь? Нет? Значит, постановили единогласно.

И он уехал, сразу помолодевший, приободрившийся. А через две недели Надежда Петровна получила телеграмму:

«Иду «Тереке» Бирму. Не скучай. Целую».

За тридцать лет супружеской жизни Надежда Петровна получала немало неожиданных телеграмм, но впервые Трофимыч не забыл добавить три таких важных для каждой женщины слова: «Не скучай. Целую».

- Мой - то, мой не вытерпел, - говорила Надежда Петровна соседкам, - в Бирму его понесло, на земле ему плохо спится, океан подавай!

И соседки сочувственно вздыхали, а Надежда Петровна ласково смотрела на мачту в палисаднике, не ругала больше высоких порогов - комингсов и терпеливо, как и полагается настоящей морячке, ждала своего Трофимыча.

Морячка Муська

До 14 июня Муська считала себя счастливейшим человеком на земле - все в ее жизни до этого дня шло как нельзя лучше: она окончила восемь классов средней школы в Торжке, проучилась год в фельдшерской школе Вышнего Волочка и, решив, что медицина не ее стихия, уехала в Одессу к своей дальней родственнице.

Муська думала: Одесса - это море и корабли, тепло и каштаны, Приморский бульвар и катакомбы. Ей очень хотелось пожить в Одессе, и, главное, втайне она мечтала попасть на пароход, хотя не очень ясно представляла себе, что станет делать на судне.

В Одессе Муська очень скоро узнала дорогу на улицу Ласточкина, в серый трехэтажный дом управления Черноморского государственного пароходства.

Сначала в отделе кадров с ней не хотели даже разговаривать, но она приходила снова и снова, упрямо наклоняла коротко остриженную. совсем мальчишескую голову, стараясь придать своей добродушнейшей, круглой физиономии строгость, уговаривала инспектора отдела кадров послать ее на пароход. Инспектор, видимо, замученный Муськиной настойчивостью, обещал наконец подумать. С этого дня Муська являлась в отдел кадров ежедневно, как на работу. Инспектор все «думал», а Муська ждала. И дождалась: в конце концов ей предложили заполнить личное дело. С анкетами Муська справилась мгновенно, а над автобиографией сидела мучительно долго. Писать было решительно нечего: ну, родилась в мае 1938 года, ну, окончила восемь классов, сбежала с первого курса фельдшерской школы... Биография получалась обидно куцей, ужасно несолидной. И тогда Муська храбро заглянула в будущее. Она написала о том, что хочет стать настоящей морячкой, что это ее окончательный, продуманный выбор, что начинать она готова с любой работы, что будет учиться и со временем поступит в мореходное училище... Муська знала: на флоте есть несколько женщин - капитанов дальнего плавания, и в мечтах вознеслась так высоко, что уже видела себя на капитанском мостике.

Начальник отдела кадров с удивлением взглянул на исписанный вкривь и вкось лист Муськиной автобиографии, улыбнулся и велел зайти дней через пять. Муська пришла через три: больше ждать не было сил. Она получила назначение дневальной на один из пассажирских теплоходов крымско - кавказской линии.

Два месяца курсировала Муська вдоль берегов Черного моря. Каждый день она яростно вытряхивала пыль из пушистых ковриков, надраивала до солнечного блеска медные ручки кают и ободки иллюминаторов, протирала переборки, и хотя эта работа не требовала никакого особенного искусства и мало чем отличалась от обязанностей береговой. уборщицы, Муська была довольна. Для полного счастья не хватало если не настоящего шторма, то хотя бы штормика. Она мечтала испытать свою морскую стойкость. Но море, словно назло, было гладким, как бильярдный стол.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.