Есть старое латинское изречение: «Книги имеют свою судьбу». Позволим себе добавить: не только книги, но и вещи.

Любой хранитель любого музея покажет вам в витринах вещи, пережившие множество необыкновенных приключений. Вспомните хотя бы судьбу портрета Моны - Аизы Джоконды? Это гениальное произведение Леонардо да Винчи было похищено из Луврского музея в Париже и лишь после долгих поисков найдено и возвращено. Впрочем, некоторые специалисты до сих пар подозревают, что в Лувр возвращен не оригинал картины, а лишь необычайно искусная копия...

Вещи долговечнее людей. Если бы они могли говорить, они рассказали бы историкам о многих замечательных событиях, которые даже не упомянуты в древних летописях.

Вот лежит под стеклом музейной витрины двуострый меч. Уже насколько столетий он покоится в ножнах, никем не тревожимый, никому не угрожая. А ведь было время, когда он свистел в воздухе, тяжело опускаясь на головы врагов! В чьих руках он был тогда? За правое дело его обнажали или ради грабежа и порабощения? Принес ли он победу своему хозяину или был выбит врагом из рук и затоптан в землю копытами боевых коней?

Издавна повелось, что археологов изображают какими - то Плюшкиными: они, дескать, капаются в старом, скучном хламе, проводят свою жизнь в жадном собирании никому не нужных битых черепков. Ошибочное представление!

Работа археологов по методу часто напоминает работу... следователя уголовного розыска. Разница только та, что археолог не имеет возможности лично допросить обвиняемого и свидетелей. Только косвенные «улики», мельчайшие остатки предметов, стертые временем следы событий остаются на долю археологов. И по этим немым вещам приходится восстанавливать картину давно минувших эпизодов прошлого, а иногда и целые исторические эпохи.

Представьте себе затруднение следователя, если в ночь после преступления шел дождь и следы преступника на песчаной дорожке сказываются начисто смытыми.

Теперь вообразите, сколько бурь, дождей, ураганов пронеслось за сотни и тысячи лет над каким - нибудь древним городищем, которое приходится раскапывать археологам!

Бремя безжалостно разрушает памятники прошлого.

Поэтому первая задача археолога - по возможности сохранить и восстановить в прежнем виде свою находку. Только тогда предметы старины обретут «язык» и смогут рассказать увлекательную повесть своей жизни.

Иногда археологу приходится сталкиваться с фактом полного исчезновения вещи. Но и тут иногда удается ее восстановить, хотя бы косвенно. Во время раскопок в древнем городе Ура (Месопотамия) было обнаружено небольшое отверстие в земле. Неархеолог равнодушно прошел бы мимо, но археолог понял, что пустота в земле - след чего - то исчезнувшего. Отверстие залили гипсом, а потом осторожно откапали землю вокруг. И была обнаружена... гипсовая арфа, украшенная бронзовой головой быка. Гипс заполнил место истлевшего дерева, и бронза пристала к гипсу в том же месте, где она была прикреплена к деревянной арфе!

В конце длинной анфилады зал Государственного исторического музея - рабочая комната археологов. Впрочем, с непривычки она может на первый взгляд показаться складом утиля: черепки, черепки без конца. Ими можно было бы, кажется, вымостить целую площадь, но они разложены по картонным коробочкам, по деревянным лоткам. На каждом лотке надпись. Мало того, присмотритесь, и вы увидите надпись на каждом черепке - несколько цифр и букв. Это условный шифр вещи, ее паспорт, в котором точно отмечены время и место находки.

За столами научные сотрудники Музея перебирают черепки, рассматривают их тщательно. Иной раз приходится прибегать и к лупе.

Быстрые руки сортируют глиняные обломки, прикладывают один к другому - нет, не подходят. Еще пару черепков, еще и еще. Наконец, края двух черепков совпали. Их смазывают клеем и прижимают друг к другу. Теперь надо к ним подобрать следующий черепок.

Постепенно уменьшается бесформенная груда черепков и под руками археолога вырастает глиняный сосуд.

Обычно раскопки кургана или поселения дают сотни и тысячи черепков старинной посуды. Чтобы рассортировать их и восстановить разбитые сосуды, нужно много труда и терпения. Вообразите, что у вас тысяча английских замков и тысяча ключей и все это перемешано. Вам нужно к каждому замку подбирать ключ. Вот приблизительно подобная работа предстоит археологу, когда он садится за разборку находок, привезенных им из экспедиции.

Иногда многих черепков не хватает, остаются незаполненные места в реставрированном сосуде. Их заливают гипсом, но так, чтобы эти дополнения резко отличались по цвету от подлинных, древних частей сосуда. Попытка подделывать новое под старое считается у археологов смертным грехом.

Но бывает, что и археологи бессильны: черепки покрыты твердыми землистыми наслоениями, под которыми невозможно разобрать ни узора, ни формы. Лоток с такими испорченными находками бережно переносят из комнаты археологов в реставрационный кабинет.

Здесь работают люди, привыкшие иметь дело с «безнадежными» случаями.

На столе в химической лаборатории, между аптечными весами и микроскопом, стоит чудесная глиняная чашка. Ее создали искусные руки гончара, жившего две с половиной тысячи лет тому назад в греческом городе Ольвии, недалеко от Одессы. По желто - красному фону чашки белой и черной красками нанесен тончайший узор. Еще недавно этот узор не был виден: вся чашка точно плесенью была покрыта белым налетом выкристаллизовавшихся солей. Но удалось подобрать такие химические растворители, которые уничтожили налет, не повредив древней раскраски. И вот чашке возвращен ее первоначальный облик. Археологи, взглянув на орнамент, с уверенностью определят век, когда чашка была создана, и отнесут ее наверх - в зал, где выставлены памятники греческой колонизации на юге СССР.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.