Мы познакомились с Тагругье во время разгрузки сейнера. Из бухты Провидения прибыли в чукотский колхоз новые разборные дома. Старик неутомимо сновал по берегу и покрикивал на тех, кто, как ему казалось, работал с ленцой. Одет он был в легкие меховые штаны из нерпичьей шкуры и меховую, низко подпоясанную кухлянку. У пояса болтались большой охотничий нож и трубка с кисетом.
- Это наш лучший бригадир! - сказали мне о Тагругье. - Ужас, какой сердитый старик...
Потом так сложилось, что мы много времени проводили вместе с Тагругье. Ходили в тундру смотреть тысячные оленьи стада колхоза, стреляли уток, множество которых гнездилось на скалах, ходили в море на утлой, сшитой из моржовых шкур байдаре.
В первый же день моего пребывания в Сирениках я узнал, что Тагругье позже всех вступил в колхоз. Да и потом долго еще недоверчиво встречал все новое, что принесла с собой жизнь в далекую тундру.
... Строительная бригада вместе с колхозниками уже заканчивала устанавливать дома. Кажется, это был первый случай, когда Тагругье никому не давал «руководящих указаний». Он попросту не знал, как дом строится.
Одним из первых получил новое жилище Тагругье. Он был доволен и домом и тем почетом, который ему оказали. Дом нравился старику. Был он небольшой, светленький и приятно пахнул смолистыми досками. Кутхеут - жена старика - и сын Кирвак очень удивлялись, что Тагругье, недоверчивый ко всяким новшествам, так легко согласился покинуть ярангу.
Ночью, накануне переезда, Кутхеут даже всхлипнула. Ей было жаль старую ярангу. Ведь вся ее жизнь прошла в этих закопченных, пропахших ворванью стенах. Кутхеут с обидой посмотрела на старика. Он спал спокойно, раскинувшись на шкурах.
Утром перебирались. Тагругье помогал таскать вещи, был весел. Но, когда Кирвак хотел разобрать опустевшую ярангу, старик воспротивился:
- Пусть стоит. Здесь родился твой отец, и здесь родился ты, Кирвак, - сказал он. - Пусть старое жилище останется. Наши руки не должны ломать его.
Сын не вступил в спор. Так и осталась яранга как пристройка к новому дому.
... Тагругье долго не мог заснуть в новом доме. Он беспрестанно ворочался на непривычно мягкой высокой постели. Ему казалось, что во сне он обязательно свалится на пол. Жене тоже не спалось. В окно светила луна, и свет ее раздражал глаза. Повторилось это н в следующую ночь. Тагругье не выдержал и сказал Кутхеут:
- Жена, может, лучше пойдем спать под полог? Кутхеут молча кивнула головой. Так Тагругье возвратился в ярангу. Уговоры были напрасны. На все увещевания старик отвечал:
- Если взять волчонка и вскормить его молоком собаки, он станет жить с людьми и будет им как собака. Но мои уши никогда не слыхали, чтобы взрослый зверь ходил в упряжке... Может, для вас, молодых, новый дом лучше, а мне и Кутхеут старая яранга милее. Так и получилось, что старик остался жить в яранге. И теперь, когда хотят подшутить над ним, говорят:
- Наш Тагругье принял все перемены жизни, кроме своего нового дома. До этого он еще не дошел...
... Недавно с Тагругье произошла забавная история.
В жаркие дни, когда в тундре уже появились тучи комаров, из Сиреников, где находится правление колхоза, в охотничье стойбище пришли на вельботе Коой - председатель колхоза - и Рытеун - местный фельдшер и секретарь парторганизации. Они привезли охотникам муку, мясо, рыболовную снасть, новые капканы, патроны, галеты, сахар, консервы.
В разговоре с Кооем и Рытеуном Тагругье пожаловался, что у него частенько стали побаливать ноги и грудь - старость пришла. Коой и Рытеун переглянулись, но ничего не сказали. Через день они уехали в другое стойбище.
Прошло две недели, и вдруг Тагругье по радио вызвали в Сиреники. Это от стойбища километрах в трехстах. Старик решил взять с собой В Кутхеут. У меня тоже были в поселке дела, и мы отправились все вместе, на моторной байдаре.
Тут - то и началась вся эта история, совсем по - новому, немного смешно и трогательно открывшая мне Тагругье. Уже потом, когда все кончилось, удалось мне узнать ее начало. Вот как это было...
Когда Рытеун и Коой после объезда охотничьих стойбищ колхоза вернулись в Сиреники, между ними произошел такой разговор:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.