Двое из бригады студентов, убирающих урожай в целинном совхозе, - Сергей Готов цев и Иван Ремизов, случайно находят связку пожелтевших от времени тетрадей с записками чекиста Федора Братченко о событиях, развернувшихся в те годы где - то на Алтае. После освобождения города Крайска от белых Братченко работает председателем Чека. В его подчинении три человека: Николаев, Малинин и недавний гимназист, сын местного учителя географии Лешка Кольцов. Ценой больших усилий чекисты с помощью председателя ревкома Волошина раскрывают в Крайске контрреволюционный заговор. Удается арестовать всех заговорщиков, на поддержку которых рассчитывал главарь белобандитов Степняк. Но в тот же день в Крайск внезапно врываются белогвардейцы. Командир красноармейского полка Романюк и его начальник штаба Красильников последними покидают Крайск. В их автомобиль садится и Федор Братченко.

Глава двенадцатая

Автомобиль подпрыгнул на панели и врезался в стену. От толчка я вылетел на мостовую. Красильников выстрелил в Романюка, бежавшего по улице, но промахнулся. Через секунду Романюк скрылся в воротах. Начальник штаба сорвал с шапки звезду и закричал офицеру, выпрыгнувшему из броневика:

- Сюда! Сюда!

«Ах, мерзавец!» - успел подумать я, бросаясь в узкий темный переулок. Грянула длинная пулеметная очередь. Пули взрыли снег. Петляя, я мчался по дворам, перелетал через заборы. Наконец, задыхаясь, остановился на пустыре.

«Вот он когда показал себя, предатель!думал я. - Вот кого имел в виду Нащокин! Но Красильников ведь ничего не знал о моем визите к Степняку... Значит, был еще кто - то? Кто?.. Ничего, все тайное когда - нибудь станет явным, и ты не избегнешь пули, кто бы ты ни был!... А сейчас я должен уходить». Но появляться в городе, переполненном офицерами и казаками, опасно. «Учитель географии Алексей Александрович! - вспомнил я. - Вот у кого можно отсидеться! Его домик стоит на окраине, там безопасно. А может быть, и Лешку встречу?» При мысли о Лешке на душе у меня потеплело. Я почувствовал, что соскучился по его ясным глазам и задорному мальчишескому голосу, и стал пробираться к дому Кольцовых.

Куртку вывернул подкладкой кверху. Дело в том, что кожаная одежда в те годы сделалась своеобразной «формой комиссаров».

Для того, чтобы попасть в ту часть города, где жил Алексей Александрович, мне пришлось пересечь Никольскую улицу. Я дождался темноты и двинулся в путь. Здание бывшего Купеческого собрания было освещено, как в праздник. Слышались медные звуки духового оркестра. На крыльце сидел, уронив голову на грудь, пьяный часовой, как видно, не пожелавший отстать от офицеров, веселившихся наверху. Больше никого не было видно. У меня внезапно появилось желание заглянуть в окно, посмотреть на упоенных своей призрачной победой белогвардейцев. Зачем? Не знаю... Конечно, не следовало без нужды подвергаться риску. Но, должно быть, меня влекло какое - то предчувствие. И, оказалось, не зря!

Чтобы не обращать на себя внимания, я обогнул дом, вошел в пустынный двор, взобрался на карниз и приник к холодному стеклу. Изнутри оно подмерзло, поэтому я с трудом различал фигуры людей, двигавшиеся по залу. Найдя более удобную точку для наблюдения, я увидел уставленный бутылками стол, за которым сидели офицеры. Высокий мужчина остановился перед окном спиной ко мне. Он загородил зал. Я уже намеревался спрыгнуть, но тут мужчина повернулся. От неожиданности я едва не упал: это был Егор Малинин!

Я узнал его сразу, несмотря на то, что на нем была другая одежда. Я достал пистолет.

«Ты не уйдешь, подлец! Недаром не лежала у меня к тебе душа! Понятно, кто сообщил Степняку о моем пребывании в его лагере. Но сейчас ты ответишь за все преступления! За смерть Сони, за убийство часового, охранявшего банк, за гибель красноармейцев... Ты умело носил свою маску и ныне чувствуешь себя в безопасности! Не рано ли?»

Негодяй был а пяти шагах от окна. Я прицелился. Стекло разлетелось. Осколки осыпали меня колючим дождем. Я жадно смотрел в открывшийся передо мной зал, с которого как будто сорвали кисею. Первый, кого я увидел, был Малинин. Одной рукой он держался за бок, другой пытался опереться на спинку стула, но безуспешно: тело его оседало. На миг мы встретились глазами. С какой ненавистью смотрел он на меня! И тут я выстрелил еще раз.

Не стану описывать своего бегства. Мне удалось скрыться, хотя меня ранили в плечо, когда я, отстреливаясь, уходил через проходные дворы.

Я долго не мог найти домик учителя географии. То ли на меня нашло какое - то затмение, то ли я сильно ослаб от потери крови, но я не узнавал улиц. Брел наугад. Вдруг кто - то взял меня за плечо. Знакомый, чуть надтреснутый голос произнес:

- Федор Гаврилович!

Я увидел Алексея Александровича. Он стоял в своей темно - зеленой шинели. Шея его была обмотана шарфом. Стекла пенсне тревожно поблескивали. Я молча пошел за ним... Квартира казалась нежилой. На полу валялся сор. Не успел я войти в столовую, как очутился в объятиях Лешки. Тиская меня, он захлебывался от радости:

- Я знал, что вы сюда придете! Знал! Лешка случайно сдавил мне плечо, и я не удержался от стона.

- Вы ранены?

Вскоре рана была промыта, смазана йодом, перевязана.

- Леша! - беспокойно сказал учитель, выглядывая в окно. - Я бы на вашем месте...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.