27 октября 1782 года родился Никколо Паганини

     Ни один из великих музыкантов прошлого не пользовался такой легендарной славой, как Паганини. Чего только не приписывала ему молва. Он похищал благородных дам, несколько лет провёл на каторге за убийство возлюбленной, продал свою душу дьяволу, который за это сделал его несравненным мастером игры на скрипке. Да что там говорить, если даже великий Лист вынужден был с пеной у рта доказывать, что знаменитая скрипка Паганини не была сделана из дерева, из которого был сколочен гроб его отца …

     Разумеется, можно удивляться суеверию современников великого маэстро. Но ведь у них было и оправдание. Что могли думать неискушённые слушатели, внимая божественным звукам его скрипки, если видавшие виды музыкальные критики писали: «Порадуемся, что этот волшебник живёт в наше время, если бы он играл так сто лет назад, то был бы сожжён на костре, как колдун».

     Ну, а что касается благородных дам, то у Паганини не было необходимости похищать их. Он и так не знал от них отбоя. Достаточно сказать, что среди его любовниц были даже две родные сестры императора Наполеона.

     Будущий великий скрипач появился на свет 27 октября 1782 года в Генуе. Его отец, Антонио Паганини, владел небольшой мелочной лавкой, да ещё подрабатывал упаковщиком в генуэзском порту. Он страстно любил музыку, недурно играл на мандолине и скрипке. В молодости страстно мечтал о карьере артиста, лаврах, аплодисментах и, разумеется, больших доходах. Увы, музыкальные способности его оказались не так уж велики, а неудовлетворённое честолюбие и обманутые надежды основательно испортили его и без того не ангельский характер.

     Его жена – Тереза Боччардо была простой крестьянкой. Кроткая и религиозная женщина страдала от деспотизма мужа и искала утешения в любви к детям. Их было у неё пятеро, но Тереза безотчётно предпочитала всем остальным своего третьего сына – Николо, хрупкого и болезненного ребёнка.

     Влечение к музыке проявилось у Николо очень рано. Однажды малыш, которому не было ещё и четырёх, слушая игру отца на мандолине, уличил его в ошибке. Неизвестно, получил ли он за это трёпку, но необычайная музыкальность ребёнка заставила Антонио крепко задуматься. Не сумеет ли сын добиться того, что оказалось невозможным для него? И когда мальчику минуло восемь лет, Антонио начал учить его игре на мандолине, а затем и на скрипке. Своенравный и деспотичный отец, Антонио оказался ещё более суровым педагогом. Он заставлял Николо упражняться на скрипке с утра до ночи, а когда ему казалось, что сын недостаточно прилежен, он, дабы придать ему усердия, лишал его еды. Всё это пагубно сказывалось на состоянии здоровья ребёнка, который и так рос слабеньким. Тереза с ужасом вспоминала, как в четырёхлетнем возрасте он заболел корью, осложнившейся припадками столбняка. Один такой приступ длился более полусуток, и все решили, что мальчик умер. Тело уже облекли в саван и собирались вести на кладбище. К счастью, мать сумело уловить лёгкое движение его ресниц, и это спасло Николо.

     Вскоре Антонио уже не приходилось побуждать сына к занятиям. Мальчик всё больше увлекался скрипичной игрой. Сознавая, что больше ничему сына научить не может, отец доверил его Джованни Сервето, одному из лучших генуэзских скрипачей. Под руководством этого учителя подросток вскоре достиг таких успехов, что молва о нём распространилась по всей Генуе. Николо играл сначала в церквах, а затем выступал с рядом концертов в театрах города.

 Он сменил ещё нескольких педагогов. Все они были первоклассными мастерами, и юный музыкант много почерпнул у них. К этому времени относятся и первые сочинения Паганини – соната и несколько виртуозных пьес.

Шло время. Молодой скрипач постепенно превращался в блестящего исполнителя, неустанно изобретая новые, ещё неизвестные приёмы игры. Порой звуковые эффекты, которых он достигал, приводили слушателей в изумление. Он подражал пению птиц, имитировал звуки флейты, трубы, валторны и даже … старушечий голос.

Николо  много концертировал по Италии. В 1800-м году, он, по приглашению английского консула, посетил Ливорно и играл перед леди Гамильтон и адмиралом Нельсоном, которые в то время там находились. Кстати, здесь же, в Ливорно, но уже в другой свой приезд Паганини стал обладателем бесценной скрипки работы Гварнери дель Жезу. В тот раз он оказался в городе без своего инструмента, тоже работы знаменитого мастера.  Меломаны Ливорно уговорили Паганини дать концерт в их городе, обещая предоставить в его распоряжение достойную скрипку. Ее одолжил один богатый коммерсант, некий синьор Лаврон. Блистательным исполнением концерта Вьоти Паганини буквально потряс слушателей. Синьор Лаврон торжественно заявил: «Ничья рука больше не должна касаться этого инструмента. Это осквернило бы его. Скрипка ваша».

     Почему же Паганини, никогда не расстававшийся со своей скрипкой, вдруг оказался в Ливорно без инструмента? Скорее всего, его скрипка в это время была заложена в ломбарде. Дело в том, что, выйдя из-под опеки отца, которая весьма напоминала рабство, Николо, человек пылкий и очень неопытный, пустился в загул. Ночные кутежи, а, главное, посещения игорных домов быстро опустошали его карманы. Так как поправить дела с помощью концертных выступлений не всегда удавалось, то наступали чёрные дни: продавалось или закладывалось в ломбарде всё, сколько-нибудь ценное. Однажды он даже чуть не продал свою скрипку, ну а в закладе она побывала бессчётное число раз. Слишком крупный проигрыш однажды заставил его несколько образумиться и навсегда отказать от карт, но в остальном всё оставалось по-прежнему. Кутежи, ночные похождения расшатывали его здоровье. Быть может, Европа так никогда и не узнала бы имени Паганини, если бы к нему не пришло спасение в образе женщины.

     Именно с этой дамой, знатной синьорой из Тосканы, обычно связывают его таинственное исчезновение в 1802 году. В дальнейшем он всегда будет опутан сетью любовных интриг в духе романтических авантюрных приключений, но эта любовь была первым сильным чувством, захватившим молодого музыканта. Более того, Паганини никогда больше не испытывал такой привязанности ни к одной женщине. О ней одной, так же, как о матери, вспоминал он с нежностью и сожалением. Кто же была эта дама? Имени своей возлюбленной Паганини никогда не называл, и обстоятельства знакомства с ней остались окутанными тайной. Роман с тосканской синьорой длился с начала 1802 года и до конца 1804 года. Эти три года жизни Паганини до сих пор остаются загадочными для всех его биографов. Сам Николо в своей автобиографии лишь сообщает, что провёл это время в имении дамы, отдыхая, занимаясь земледелием и совершенствуя своё мастерство игры на гитаре. Его возлюбленная обожала этот музыкальный инструмент. Николо добился высокого совершенства во владении им. Но, возможно, Паганини был обязан своей возлюбленной и гораздо большим. Известно, что он не получил никакого систематического образования, всю свою жизнь посвятив скрипке и композиции. Самые близкие друзья утверждали, что никогда не видели его за чтением какой-либо книги. Между тем впоследствии, вращаясь в самом избранном обществе, он проявил себя вполне светским человеком и в высшей степени остроумным собеседником, хорошо знакомым с древней и современной литературой. Вполне логично предположить, что именно благодаря общению со своей подругой, женщиной высокого происхождения и воспитания, музыкант и приобрёл эти качества и знания.

     Три года любви … Много это или мало? Для Паганини это едва ли не вечность. Никогда больше не было у него столь длительного увлечения.

     В 1805 году Паганини приехал в Лукку, где в это время была провозглашена монархия. Император Наполеон посадил на трон этого крохотного герцогства свою сестру Элизу. Герцогиня  была женщиной умной, образованной и честолюбивой. Древнюю Лукку она решила превратить в миниатюрный Париж, для чего постаралась привлечь к своему двору многих поэтов, художников и музыкантов. Разумеется, среди них ей хотелось видеть и Паганини. Она предложила ему должность придворного скрипача-солиста и дирижёра оркестра. Паганини согласился. Герцогиня присвоила ему звание камер-виртуоза и чин капитана гвардии. В соответствии с правилами этикета, это давало ему право присутствовать на торжественных приёмах, куда простые музыканты не допускались. Служба Паганини не была лёгкой. Он дирижировал оперой, два-три раза в неделю играл для герцогини, часто устраивал придворные концерты. Кроме того, поскольку супруг герцогини развлекался игрой на скрипке, Николо должен был давать ему уроки музыки. Герцогиня же, напротив, очень скоро стала получать от него… уроки любви. Она не была красавицей, но обладала умом  и привлекательностью; наконец она была государыней и сестрой Наполеона. Всё это не могло не импонировать честолюбивому Паганини. Герцогиня тоже не на шутку увлеклась музыкантом. Звуки его скрипки настолько волновали её, что порой нервы не выдерживали, и она падала в обморок.

     Однажды Николо посетила мысль написать пьесу, исполняемую на скрипке только с двумя струнами – первой и четвёртой. Композицию эту он назвал «Любовная сцена» и исполнил на придворном концерте в присутствии герцогини.

     - Вы совершили невозможное, - сказала она, - располагая только двумя струнами. Не рискнёте ли вы с вашим талантом обойтись только одной?

     Паганини принял вызов. Через несколько недель была готова соната, которую он назвал «Наполеон», и в день рождения императора Николо исполнил её перед избранной аудиторией.

     Паганини оставался при луккском дворе около трёх лет, и жизнь эта начала его тяготить. Его натура требовала простора и, желая хотя бы временно расстаться с Луккой, он попросил отпуск. Герцогиня Элиза понимала, что насильно удерживать его не сможет. Лучше было согласиться на отпуск, чем вовсе потерять гениального музыканта.

     Вновь началась полная приключений жизнь странствующего виртуоза. Всюду его выступления сопровождались неслыханным триумфом. Реакция публики граничила с психозом: люди неистовствовали, вскакивали на кресла, устремлялись к сцене.

     В личности и игре Паганини находили нечто таинственное, демоническое. Естественно, это порождало слухи о связи Николо с самим «князем тьмы» – продажи души дьяволу, и тому подобную галиматью. Надо сказать, что начало этим россказням, несомненно, положили коллеги Николо – скрипачи. Слушая Паганини, они сталкивались с чем-то невероятным, фантастическим. Было от чего потерять голову, и нетрудно понять, что объяснения искали только за пределами человеческих возможностей. Когда были опубликованы «24 Каприччи», которые Николо сочинил ещё в восемнадцатилетнем возрасте, все скрипачи, не исключая самых знаменитых, объявили их неисполнимыми. Что они могли подумать, услышав Паганини, который играл их с такой лёгкостью и непринуждённостью, как если бы это были простые пьески. Музыкантов изумляла его поразительная способность играть с листа даже по перевёрнутым «вверх ногами» нотам, играть, как ни в чём не бывало, даже после того, как лопалась струна.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.