Волки

— Так это ты Толян.

— А чего? Ружье отдай, говорю!

— Значит, любишь, когда плачут зайцы?

— Все вы сволочи. – Толстые губы Толяна скривились.

— А что ты все улыбаешься? – Рустик разозлился.

— Погодите, встретимся еще...

— Где живешь? – спросил Лешка.

Он присел на одно колено, чтобы было удобнее писать, и почти отвернулся от Толяна. Я видела, как Толян смотрел на него. Глаза-лужицы темнели, в них появился блеск. Упавший снежок чуть припорошил рыжую шерсть волка.

...Северный ветер нес клочья свинцовых облаков. Вершина Старика-камня, огромной скалы, нависшей над тайгой, потонула в рваном недобром небе. Пошел снег, сначала тихо и робко, но через несколько мгновений он уже летел серой непробиваемой стеной, разбиваясь о камни старой скалы, путаясь и теряясь в хвое деревьев.

Толян торопился домой после очередного промысла. Рюкзак давил на спину приятной тяжестью: в нем было несколько заячьих тушек. «И студентики не вертелись в лесу, притихли...» Толян зло усмехнулся.

Быстро темнело, и буран превратился в пургу. Толян удачно съехал с горы, пробежал два квартала и уже сворачивал на просеку, ведущую к поселку, как вдруг услышал:

– Стой, Толян!

Он медленно обернулся. У полосатого столба стоял Лешка. Расстегнутая штормовка, полевая сумка на боку, бинокль. Толян побежал. «Уйду, не догонишь, гад!» Но Лешка догонял. Бежал он легко и быстро.

– А-а-а! – заорал Толян и уже, как во сне, как в лихорадочном бредовом сне, выстрелил прямо в яркий трехцветный кружок на груди Лешки1…

_________

1 Трехцветная эмблема – символ Всесоюзного студенческого движения за охрану природы.

Беспорядочно летящий, бушующий снег заволок все вокруг, встал между ними белой стеной.

Ветер и снег согнали волка с места. Он встал, сгорбившись, прижав уши. Волчицы не было. Теперь волк понял, что она уже не придет, и прежняя тоска проснулась в нем, заныла старой наболевшей раной. Он был голоден и одинок. А снег глушил все запахи, заметал следы.

С волчицей они часто играли возле полуразрушенного зимовья, от которого давно уже не пахло человеком. Но сейчас волк в страхе остановился, наткнувшись на свежий человеческий след. У волка вздыбилась шерсть. Но почему-то слабо пахло и его волчицей.

– Оу-ай-ай-ай-ай! – заплакал, зарыдал волк, подвывая ветру. А ветер набирал силу, метался в темном небе, обрушивая на землю лавины снега...