В точно назначенный час наш вертолет поднялся в воздух и взял курс в открытое море – к самоподъемной плавучей буровой установке «Сиваш».

Быстро пересекаем знаменитые черноморские пляжи, и вскоре сферы воды и неба сливаются. Дует порывистый ветер, поэтому махина «Ми-8» чайкой мечется над волнами, которые так и норовят нас лизнуть – подобное ощущение невольно рождается из-за отсутствия ориентиров. Видимость миль 15 – 20, но кругом вода. Глубина, чувствуется, тоже приличная: даже сверху не видно окраски дна. Охватывает непривычное ощущение беспокойства: ведь садиться вертолету некуда...

Приметный ориентир – буровая вышка – появляется на горизонте миль за 20. Площадка, на которой она стоит, поднята над волнами на четырех ажурных ногах, поэтому невольно напрашивается сравнение с избушкой на курьих ножках. Хотя ноги железные и прочно заглубляются в дно, но на фоне морских просторов они кажутся слишком миниатюрными, чтобы держать на себе буровую установку – целый завод со сложным автономным хозяйством. Если на суше нет проблем с размещением любого оборудования, то в море буквально каждый квадратный метр на учете. В открытом море любая мелочь может стать причиной простоя или даже аварии, поэтому все необходимое надо брать с собой и размещать на крохотной площадке. А оборудования и различной аппаратуры здесь больше, чем на земной буровой, потому что любой участок континентального шельфа имеет «свое лицо» – определенное геологическое строение, глубину моря, природные особенности: высоту волн, направление течений, силу ветра, сейсмичность.

Судостроительные фирмы мира создали различные типы «плавучих домов», но обилие этой техники не означает, что она пригодна для «всех случаев жизни». Оказывается, порой выгоднее создать новую для конкретных условий, чем приспосабливать к ним уже известную. Вот и при выходе в Черное море надо было учесть его особенности, а главное – сохранить экологию моря. Так и родилась первая отечественная самоподъемная буровая установка с замкнутой системой очистки промышленных и сточных вод. Такой плавучий искусственный остров буксируется на точку бурения с поднятыми вверх ногами, которые затем опускаются на дно и тщательно закрепляются. Потом по этим ногам поднимается плавучая платформа со всем оборудованием – на высоту, недоступную для самых больших волн. Искусственный остров существует пока идет разведочное бурение и исследование потенциальных запасов подводных ресурсов. А закончилась работа в одном месте – и платформа по ногам «спускается» на воду, ноги поднимаются до транспортного состояния, и остров переплывает на другую точку. Одной плавучей самоподъемной платформой можно быстро исследовать довольно значительную акваторию, не оставляя на поверхности никаких следов деятельности человека. Вертолет круто заходит на специальную площадку – крохотный пятачок, расположенный почти рядом с 60-метровой буровой вышкой. Порывы ветра мешают сесть с первого захода, и я успеваю снять «Сиваш» прямо из кабины. И вот уже мы сидим на пятачке, но командир моторы не глушит: после смены вахты вертолет сразу же уйдет на берег. Прошу командира вертолета Ивана Губарева хоть немного задержаться…

Лицо Губарева суровеет: «Только пока грузится вахта! Времени у нас в обрез: до захода солнца я обязан сидеть на земле!»

Спорить с летчиком бесполезно, поэтому пришлось работать в экстремальных условиях. Хорошо, что платформу можно обежать в считанные минуты. Первый визит к начальнику буровой установки – Петру Годованцу, первооткрывателю нескольких месторождений природного газа на Черном море.

– «Сиваш» - наш дом, - сразу заявил он. – А в доме должен быть порядок и уют. Правда, море есть море – среда суровая и непривычная, но мы вынуждены ее обживать, а, значит, создавать здесь в полном смысле человеческий дом, а не просто защиту от новой, непривычной среды. И в этом доме есть все удобства от комфортабельных кают до прекрасного «пищеблока – современного кафе. У нас на «борту» работает более двух десятков служб: буровики, механики, электрики, геологи, водолазы, прибористы и так далее. У каждой службы, конечно, своя задача, но дело общее – успешная разведка морских недр. Поскольку «Сиваш» работает в море автономно, приходится все делать самим: от организации работ до налаживания досуга и здорового быта. Каждый человек должен чувствовать себя на «Сиваше» как дома.

Сравнение «Сиваша» с домом я слышал буквально от всех. И неудивительно: куда пойдешь после работы?

Можно, конечно, порыбачить, но чаще всего после смены все собираются в кают-компании. И споры здесь идут о литературе и любви, о море и космосе. Невольно вспомнил дом Циолковского. Я недавно там читал его работы, посвященные созданию будущих «эфирных» поселений. Вряд ли сам Константин Эдуардович предполагал, что первый дом такого поселения – космическая станция – будет построен так скоро. Реальность обогнала самую смелую фантазию ученого. Космическая станция – не просто дом, но и победа человека над земной тяжестью, прорыв в космическую пустоту и стужу.

Так же стремительно настало время осваивать и «гидрокосмос». Какой дом строить в море? Можно, конечно, воспользоваться опытом нефтяников Каспия и настроить в море многокилометровые эстакады и искусственные металлические острова. Но эта задача разрешима лишь при глубине моря до 100 метров. К тому же при подобном строительстве возникает целый ряд новых проблем: изменение фасада побережий, усложнение судоходства, недолговечность морских сооружений...

Мне однажды пришлось пережить шторм на знаменитых Нефтяных Камнях – городе в открытом море, построенном на железных сваях. И глубина моря там всего два десятка метров и сооружения прочны, но население этого города постоянно ощущало на себе всесильное дыхание разбушевавшейся стихии. Привыкнуть, говорят, к этому невозможно. Но это все же город с целой системой защиты от стихии, а каково работать на крохотной искусственной площадке, удаленной на сотню километров от берега? Правда, дом на железных ногах построен с многократным запасом надежности: может противостоять любой стихии. Но все равно человеку трудно преодолеть сразу «боязнь моря». Особенно сугубо земным нефтяникам. Человека надо специально готовить для работы в этих специфических условиях, как готовят к дальним плаваниям моряков, к полетам космонавтов.

Профессия морского нефтяника, пожалуй, сейчас наиболее трудная. Еще труднее вести эти работы под водой. Специалисту, работающему под водой, приходится испытывать громадное давление толщи воды, дышать «экзотическими» газами, находиться при низких температурах. Не случайно один американский астронавт, проработав длительное время под водой, сказал, что морские глубины значительно враждебнее космических.

Однако человек вынужден преодолевать и эти трудности...

– Чем привлекают геологов Черное и Азовское моря? – переспрашивает старший геолог «Сиваша» Владимир Кеба. – Значительной перспективой на открытие месторождений нефти и газа.

Первые же разведочные скважины, пробуренные в море, подтвердили: газ есть в промышленных масштабах. Геологи прикинули: например, Азово-Черноморье со своими запасами на многие годы удовлетворит быстрорастущие потребности Украины в газе. Бездымное топливо для Черноморского побережья с его знаменитыми курортами, фруктовыми плантациями и целебным воздухом, конечно, кстати. И не надо будет гнать газ из холодной Сибири за многие тысячи километров. Эти соображения и ускоряют поисково-разведочные работы на Черном и Азовском морях...

— Чем интересна эта скважина? – уточняю я. Вместо ответа Кеба дал мне понюхать керн – столбик горной породы, поднятый с глубины за 4 тысячи метров. От темно-серого песчаника пахнуло характерным запахом углеводородов. Только опытный геолог мог понять ту далекую эру, в которой родились эти углеводороды и. закупоренные в горных породах, пролежали до наших дней. И вот пришло их время служить человеку.

— Газ будет! – уверенно сказал Кеба.

Освоение нефтегазовых ресурсов континентального шельфа – проблема сложная, однако острая нехватка энергетических ресурсов толкает развитые капиталистические страны на значительные затраты: освоение морского месторождения, например, на мелководье Мексиканского залива обходится в 30 – 50 миллионов долларов, а в глубоководном Северном море – 2 – 2.5 миллиарда. Сейчас поисками морской нефти и газа занимаются около 100 стран, а ее добыча уже приближается к 30 процентам от всего мирового объема. Активизировались поиски нефти и газа и на континентальном шельфе СССР.

Темпы освоения ресурсов зависят от скоростей развития системы «наука – техника – производство». На данном этапе ведущую роль играет фактор техники. Уже очевидно, что простой перенос береговой техники в море не даст качественного скачка. Наступает эра нетрадиционного подхода к освоению богатств, значительно удаленных от берега и разделенных мощной толщей воды, в районах с трудными погодными и океанографическими условиями. Дальнейший прогресс может быть достигнут, если отказаться от многих уже изживших себя технических средств и технологий и перейти на принципиально новые. История развития техники знает много таких примеров: многомоторные пропеллерные мастодонты были вытеснены реактивной авиацией, появление транзисторов качественно изменило радиоаппаратуру, микропроцессоры вдохнули вторую жизнь в ЭВМ.

Однако все это требует солидной научной базы. Природная среда континентального шельфа – это единое целое, все составляющие которого находятся между собой в тесной, взаимообусловленной связи. Эти связи меняются очень быстро: прибрежные зоны многих стран это уже ощущают.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.