Ветер с юга

хин помчался в номер.

– Эй, ты, барон, вставай! Ждут тебя все уже полчаса! Маслов сладко потянулся.

– Такой сон снился...

– Где ты вчера гулял? – не утерпев, спросил Косихин.

– Ты спроси, где я не гулял. Я даже дистанцию, которую нам пройти

предстоит, Кате показывал. Правда, в темноте ничего не видно.

Ребята уже начали зарядку. Стояли перед Кутузовым, повторяли за ним упражнения. Косихин к ним присоединился. Когда заканчивали приседания, вышел Маслов. Никто ему ни слова не сказал. Настрой к нему, чувствовалось, недобрый.

После пробежки – пять раз вокруг корпуса – Кутузов Маслова задержал. Косихин из холла, сквозь стекло, наблюдал, как тренер распекал лодыря и соню. То-то, в другой раз неповадно будет гулять по ночам.

Сразу после завтрака отправились на тренировку.

Пока шли по бону, только успевали раскланиваться и пожимать руки. Знакомые все лица. Для Косихина это третья регата, а для Иванова и Буравкина, наверно, двадцатая. А вот Маслов кивал, улыбался, а никого не знал.

Их яхты стояли рядом ленинградскими. Пока возились со снаряжением, одна ленинградская яхта отвалила, вторая вышла в залив одновременно с яхтой Косихина и Маслова. Большаков и Зорин специально подгадывали, хотели до регаты силами померяться. Что ж, они этот вызов приняли.

Ветер то и дело закисал, лавироваться было очень тяжело.

– Может, рискнем, уйдем в сторону? – спросил Косихин.

Маслов кивнул.

И черт их дернул испытывать судьбу. Понадеялись: вдруг повезет, вдруг заполучат выгодный заход ветра...

А ленинградцы помаленьку продвигались вперед, разрыв увеличивался. Когда Косихин с Масловым отчаялись ждать и взялись за ум, те уже имели приличную фору.

И снова вместо того, чтобы спокойно выбрать верное направление, засуетились – быстрей, быстрей, но на коротких галсах скорости не наберешь. Чем настойчивее они яхту подгоняли, тем упрямей она тормозила движение. Уже и Валович с Цегельником, которые вышли позже них, обогнули последний знак, а они все вымучивали по сантиметру.

После ужина Кутузов попросил их заглянуть к нему в номер,

Сели на краешек застеленной желтым одеялом постели. Боялись смять. Он не сразу заговорил. Долго хмурился. И нос с горбинкой стал острей, злей.

– Вы зачем сюда приехали? Загорать? Два здоровых лба, а все Дюймовочек из себя строите. Нашли время. Я вам сразу говорю, милые мои, если завтра на тренировке ленинградцев не сделаете, на регату и выходить незачем. Можете паруса себе навесить и лететь отсюда подальше...