Маслов не понравился Косихину сразу. Еще издали Косихин увидел: рядом с тренером в какой-то ленивой, расслабленной позе стоит высокий парень. Словно он не с уважаемым человеком, не с опытнейшим педагогом разговаривает, а с приятелем. И свитер на нем слишком яркий, Косихин бы такой никогда не надел. Может, журналист? О предстоящей работе берет интервью? Крсихин пригладил волосы, – если журналист, тренер ею наверняка представит. Или иностранец? Уж очень яркий свитер. А что, к Кутузову часто приезжают ума поднабраться. Сбивала с толку самоуверенность, с какой парень держался. Человек, который мало-мальски в спорте разбирается, не может не знать: Лев Александрович – известнейший в прошлом яхтсмен, чемпион. Косихин специально смотрел старые газеты, там про Кутузова часто писали. Иногда с фотографиями. Уже тогда он был с черной повязкой, закрывавшей правый глаз. Несчастный случай в детстве, как рассказали Косихину люди посвященные. За эту повязку и прозвали Кутузовым.

Косихин подошел уверенно, с тренером поздоровался за руку, парню кивнул.

– Вот матроса тебе привел, – сказал Кутузов и, сощурившись, посмотрел на выглянувшее из-за облаков солнце. – Давайте, пока погода есть.

Он прекрасно знал, как подействует его сообщение на Косихина, поэтому и скомкал церемонию знакомства.

Косихин не то чтобы растерялся.... Еще когда он пытался угадать, кто это, журналист или иностранец, и другое мелькнуло: неужели Кутузов все-таки нового матроса нашел? Но всерьез думать об этом не стал, не мог поверить, что тренер на это решится.

Парень протянул Косихину руку и улыбнулся. Косихин не любил такие улыбки. Неискренняя насквозь. Ведь Кутузов, наверно, объяснил ситуацию. Знаешь, на чье место пришел. Знаешь, Косихин с Малышевым не один год вместе ходили, а теперь Малышева из команды попросили, а тебя взяли. Чего ж улыбаться-то? Неприятно было и то, что парень смотрел на Косихина с высоты своего роста, а Косихину пришлось задрать голову. Дурашливое у новичка было лицо – курносое и розовое, кукольное какое-то, как у петрушки. Совсем не хотелось Косихину его руку пожимать. Но понимал: тренер за ним сейчас наблюдает, ждет. И пожал.

В раздевалку Кутузов с ними не пошел. Рассчитывал, что разговор у них там завяжется сам собой, не хотел мешать. Как же, Косихин заговаривать и не собирался. Парень тоже никаких попыток к сближению не делал. Видно, хотел продемонстрировать свою независимость. Что ж, давай, давай, Маслов Алексей, – кажется, так он представился.

Не ожидал Косихин, что так быстро все повернется. Надеялся, попугает тренер Малышева и позовет обратно. Соревнования на носу, а хорошего матроса где найдешь? Новичка какого-нибудь зеленого – так это явный проигрыш, провал. Да и кого искать, когда они с Малышевым такой дуэт, такая слаженная пара? Ну, подумаешь, пропустил Витька несколько тренировок, ну, с. кем не бывает? Может, у Витьки неприятности были, вот он и сорвался. Так Косихин мысленно убеждал тренера, хоть сам знал: никаких неприятностей у Малышева не было, просто разболтался Малышев в последнее время. И Косихин строгостью Кутузова в душе даже доволен был, но только как острасткой, воспитательной мерой. А всерьез... Ведь пять лет они вместе с Витькой, сам же Кутузов их и вырастил...

Косихин натянул свои заплатанные болгарские джинсы, зашнуровал кеды, потопал, чтоб шерстяные носки расправились и ноги почувствовали себя удобно, и, не дожидаясь Маслова, вышел, из раздевалки. Направился к бону, который деревянным перпендикуляром уходил от берега на залив.

Вдоль всего бона, по правую и левую сторону, стояли на приколе яхты. Их была третьей от конца. Возле нее в задумчивой позе, сложив руки на груди, застыл Кутузов. Тоже мне – полководец! Косихин перевел глаза на яхту. Он каждый раз радовался встрече с ней. И она тоже нетерпеливо пританцовывала на маленьких волнах, словно издали заметила хозяина и ждала, когда же наконец ее отвяжут и выпустят на простор. «Сейчас, сейчас», – мысленно успокаивал ее Косихин.

...Ветер задувал со стороны бона, так что особых сложностей с постановкой парусов не возникало. Пусть бы ветер дул с залива, наваливая яхту на бон, вот тогда Косихин посмотрел бы, как Маслов справится, сразу бы стало ясно, на что он способен.

Стаксель, маленький парус, приготовили быстро. Но главное – поставить грот. Маслов подбивал фал, парус полз вверх по матче, как знамя в пионерском лагере на линейке. Косихин вставлял в специальные вышитые мешочки плоские дощечки-латы. Они придавали парусу упругость, твердость, не давали провисать.

И все молча.

Грот натянулся треугольником и затрепетал на ветру. Маслов быстро закрепил фал и вопросительно взглянул на Косихина.

– Давай носовой, – сказал Косихин.

«Сейчас мы тебя погоняем» – не то со злостью, не то с.азартом подумал он. Косихин уже захмелел от ветра, от свежего запаха парусов и открывшегося простора, – с ним всегда так бывало, когда он выходил на воду. Косихин глубоко вдохнул влажный воздух, почувствовал, как сладко закружилась голова, и вкрадчиво скомандовал:

– Бейдевинд!

Он требовал еще и еще поворотов, новичок едва поспевал за командами. Но все у него получалось. Не так гладко, как хотелось бы Косихину, однако с работой матроса парень справлялся, и неплохо. И Косихин забыл, что экзаменует: восторг гонки был сильнее желания подловить на ошибке.

Яхта задорно врезалась носом в упрямо накатывавшие спины волн, словно вела с ними бой, словно хотела разбить их бесконечную армию наголову, – еще одна, еще одна, так их, так их, только брызги летят, неслась она по заливу, как по полю брани, с победно, поднятым парусом! И он, Косихин, нацеливал ее на неприятеля, она была послушна ему. А рядом дейстзовал помощник – понятливый . и расторопный, они прокладывали путь к победе.

...И только когда пристали, сообразил, к кому испытывал товарищеские чувства, и ощутил вину перед Малышевым. Но и о Маслове теперь не мог думать только плохо, должен был признать: парнишка свое дело знает.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 13
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.