Враг сидел неподвижно и вовсе не думал о своей гибели.

А была она совсем недалеко...

Бахарев приподнялся немного и увидел дуло немецкого пулемета, и глубокий окоп, и ненавистное лицо врага, на мгновение показавшееся над окопом.

И все это оказалось так близко, что не хватало уже времени, чтобы размахнуться гранатой. Как будто зря он учился метать ее так далеко. Он успел только стряхнуть ее с боевого взвода и кинул прямо в окоп.

Взрыв последовал тотчас же. А та взрывом раздался такой страшный крик, что Иван Бахарев подумал:

«Ого! Да тут их целый взвод, этих Гансов».

Он кинулся вперед, держа наперевес винтовку.

Но в окопе был только один... Это он один, молодой немецкий ефрейтор, кричал так громко. Он был ранен в руку. А рядом с ним лежал его пулемет, опрокинутый взрывом.

И хотя ефрейтор казался сам по себе очень тяжелым, Иван Бахарев легко поднял его, словно выдернул из окопа вместе с его пулеметом, и передал подославшим бойцам; затем кинулся к следующему окопу, где во весь рост стоял другой фашист, подняв руки вверх; в третьем окопе он нашел еще одного врага. Тот сидел на корточках на самом дне, подняв на штык свою каску. Итак, приказ был выполнен, Три «языка» живых и десять мертвых врагов остались на поле; другие бежали.

Бахарев возвратился к бойцам, спешившим с пленными к линии своей обороты.

Увидев Ивана Бахарева, бежавшего к нему, ефрейтор закричал еще громче:

- Сдавайсь! Сдавайсь!...

- А что еще ты можешь делать?! - оказал ему Бахарев.

И хотя сердце его кипело после боя и рука со штыком невольно тянулась к врагу, однако он сам перевязал ему рану, так как помнил точный приказ - взять врага живьем. Наконец, и самому ему хотелось привести его живым, чтобы хоть разок увидеть близко, кто ж этот враг, заливший кровью его родину, ввергший ее в горе, в несчастье - в страшную войну. Что ему нужно?

И он повел его через поле, через мелкую речку отлогим берегом, который немцы пристреляли давно. Они уже опомнились от неожиданной и смелой атаки наших разведчиков, и теперь берег усиленно простреливался.

Это было опасное место. И Бахарев рукой низко наклонял голову пленного врага, охраняя его от смерти. Пленного немца и в самом деле звали Гансом. Пока рядом шел Иван Бахарев, пока свистели пули над берегом и рвались мины, он все боялся смерти.

А когда вышли справа за холмик и пришли на командный пункт, он решил, что пожалуй, останется жив, если сам дураком не будет и сумеет ответить, как надо.

- Спроси его, - сказал Бахарев переводчику, - он ариец? Никогда я арийцев не видел.

- О, да! О, да! Чистый ариец, - ответил поспешно Ганс и с удивлением вдруг услышал вокруг себя смех.

Это смеялись бойцы, окружившие его кольцом. Над чем они могли смеяться? Он посмотрел на Ивана Бахарева, и тот сказал ему:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.