Впервые он встал к станку летом 1960 года. Первое рабочее задание было простым, но для новичка трудным: просверлить отверстия в будущих пассатижах тоже надо уметь. А в пятнадцать лет, занимаясь в ремесленном училище всего несколько месяцев, поневоле будешь волноваться, не зная, какой получится твоя продукция... Так началась рабочая биография Михаила Суханова, определившая все то, что произошло в его жизни позднее.

Однако когда через десять лет после этого события, совсем недавно, я спросила у него: «Какие вехи на своем пут» вы считаете главными!» – он ничего не сказал о своем производственном дебюте, а назвал два события, которые, как мне тогда показалось, ничего общего не имели с темой «рабочий у станка». Но это только на первый взгляд. На мой вопрос отвечал человек интеллигентный, скромный, красивый. Красивый духовно. И внешне. Что тоже было важно, особенно в связи с теми вехами его жизненного пути, которые он считает главными. Но сначала Несколько предварительных слов о нашем герое – Михаиле Суханове. Жил с мамой вдвоем. Она работала шофером «Ремстройтреста», и было трудновато. Даже очень. Тогда Михаил решил: четырнадцать лет – надо помогать матери. Пора. Дом был поблизости от завода имени Лихачева. Бросив школу, Суханов поступил в ремесленное училище при заводе.

Что произвело наибольшее впечатление при первом посещении завода? Тогда Михаил, наверное, ответил бы двумя словами: какой громадный! Сейчас, когда детство, отрочество и, пожалуй, юность уже позади, все видится по-иному и обо всем думается, а тем более говорится иначе...

– Поразили масштабы. Я не мог себе представить, что заводу надо столько места, – вспоминает теперь Суханов свое первое знакомство с заводом. – И чем дольше узнавали мы эту огромную землю, занятую нашим заводом, тем больше поражались и, наверно, тем больше гордились: право сказать о такой махине «наш» – рабочее право, которое мы, ремесленники, еще не осознав, вероятно, почувствовали довольно отчетливо. Во всяком случае, вся наша группа новеньких, шумных сорванцов приумолкла, и каждый смотрел во все глаза... Нам сказали, что каждые тридцать секунд с конвейера сходит автомобиль. И ради этих тридцати секунд на этом, казалось, бесконечном пространстве четко действуют все эти огромные цехи – работают тысячи людей! Их объединенность, целенаправленность, всеобщность их труда, дающего такой очевидный результат, – это поразило, восхитило и не могло не вызвать ту самую, пусть неосознанную, гордость, о которой я вам уже говорил... Прибавьте к сказанному, что венцом работы гигантского завода, приобщившего к себе в тот день несколько мальчишек, была машина. А какой парень не увлекается машинами! Мы знали автомобили самых разных марок, мы воображали себя за рулем, а человек, копающийся среди улицы в забарахлившем моторе, вызывал нашу зависть...

Но «скоро сказка сказывается»... Долго «дело делалось», пока из ремесленного училища вышел квалифицированный рабочий Михаил Суханов. Еще многое ему запомнилось из тех времен, которые он теперь называет давними. И то, как он впервые своими руками сделал газовые пассатижи; и то, как получил первую зарплату – купил торт, а остальные деньги отдал маме; и то, как подружился с Володей Ильчининым; и то, как сдавал выпускные экзамены, получив почти по всем предметам, включая и главный – спецтехнологию, – высший балл...

Если бы можно было подробно рассказать о каждом из этих событий, то получилась бы книжка о ремесленном училище ЗИЛа и об одном из его воспитанников. Конечно, это был бы типичный герой в типичных обстоятельствах. Но впереди Суханова ждало еще столько интересного (и типичного!).

А пока попробуем представить себе первые самостоятельные шаги уже «совсем взрослого» рабочего. Знойным августом 1961-го встал он впервые к зиловскому станку. Впрочем, это выражение не совсем точное. Встал он не к станку, а к слесарному верстаку. Цех получил тогда молодое пополнение слесарей-наладчиков. По вызову начинающие специалисты выходили на участок и ремонтировали приспособления станков. Это следовало делать аккуратно и точно. Иначе нельзя: подведешь станочника, нарушится производственный ритм, может сорваться выполнение плана. Одним словом, Михаил Суханов с первых дней самостоятельной работы почувствовал себя целиком включенным в ту общность сотен и тысяч воль, в то коллективное духовное и физическое усилие, которое материализовалось каждые тридцать секунд в автомобиле, собранном на главном конвейере...

Он надолго запомнил первый пуск автоматической линии в цехе двигателей:

– Линия была изготовлена на заводе имени Орджоникидзе. Налаживание ее работы входило в нашу обязанность. У автоматической линии есть спутники, без которых она не может функционировать. Чтобы спутники «не подводили», нужен глаз да глаз. Нужна человеческая, а не «автоматическая» сноровка, необходимо неукоснительное наблюдение, чтобы не было никаких непредвиденных и нежелательных событий.

Вот среди этих людей, которые отлаживали автоматическую линию, и оказался Михаил Суханов.

– Нет, сначала надо написать об Анатолии

Павлове: он был постарше, поопытнее. И рядом с ним уверенней чувствовал себя я, мальчишка...

«Мальчишка» или «совсем взрослый» рабочий? В те дни он был склонен считать себя взрослым. Теперь он уверен, что тогда был еще мальчишкой... И прошло всего три года, прежде чем он начал по-настоящему взрослеть.

Это случилось в армии. Ее-то он и считал одной из важнейших вех на своем жизненном пути.

– Во-первых, я попал в гвардейскую, ордена Суворова Таманскую дивизию. Во-вторых, то, что она дала в физическом и нравственном отношении, переоценить невозможно. Но как же трудно об этом рассказать...

...Легко льющаяся речь моего собеседника становится чуть затрудненной. Теперь он тщательно подбирает слова, ищет самые точные. И самые сдержанные. Ему явно претит все громогласно привычное, затертое, захватанное, когда хочется рассказать о сокровенном, о том, как в прославленном войсковом соединении в нем воспитывалось священное и святое чувство патриотизма: любовь ко всей своей земле связывалась с давним отроческим восторгом перед огромной землей «своего ЗИЛа».

– Я стал взрослым потому, что в армии научился о многом думать и многое понял. Здесь я окреп физически, а это не последнее условие для формирования человеческой личности. Когда за зиму надо пройти на лыжах не менее 200 километров, а летом бегать кроссы по 2, 3, 5 километров и круглый год заниматься на спортивных снарядах, то хочешь не хочешь, а станешь другим человеком.

В гвардейской Таманской обращали внимание на все. И на развитие хорошего вкуса. И на досуг солдат. В их распоряжении была большая библиотека. Отличный клуб со всеми мыслимыми в военной части кружками художественной самодеятельности. Михаил Суханов занимался в хореографическом коллективе. На третий год пребывания в армии руководителем кружка стал сам Суханов. Он хорошо знал это дело еще в ремесленном училище...

Михаил Суханов и сегодня считает приобщение к танцу важнейшей вехой своего жизненного пути. Ведь это стало его судьбой.

Впервые он встал к балетному станку зимой 1959 года. Первое рабочее задание было простым, но для новичка трудным: сделать правильно деми-плие. Балетный станок – отполированная палка, прикрепленная к зеркальной стене. Держась за эту палку, надо проделать целую серию упражнений, тогда разогреются и станут эластичней мышцы. Первое упражнение – деми-плие: приседание на полусогнутых коленях, не отрывая пяток от пола. Далее урок усложняется, но без него танец нельзя исполнить легко и непринужденно. А когда танцуешь, внешние данные – лицо, гармоническое телосложение – имеют далеко не последнее значение.

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.