В огне

Туча пуль летает над нами, умножая с каждым шагом внезапные остановки, падения, крики, проклятия, глухие возгласы и страшные предсмертные хрипы. А мы, пока еще, пощаженные пулями, глядим все вперед и стремительно бежим, окруженные смертью, вырывающей наудачу то одного, то другого из наших рядов.

Проволочные заграждения... Одна часть осталась нетронутой. Мы обходим ее. Дальше, широкая брешь, огромный прорыв, точно колоссальный кратер вулкана, вырытый снарядами.

Вид этого разрушения поражает. Кажется, что стихийные подземные силы произвели его. Этот прорыв подстегивает наш наступательный пыл, и некоторые из нас не могут удержаться, чтобы не крикнуть:

- Черт возьми. Ну, и угостили же их наши артиллеристы. Ой - ой!...

Как бы подталкиваемые ветром, мы то поднимаемся, то спускаемся по неровностям почвы, проникаем за эту развороченную изгородь, местами расплавленную огнем. Земля пристает к обуви. Мы яростно отряхиваем ноги и бежим дальше. Различные предметы снаряжения, клочья материи и всякого белья, очевидно, вывалившегося из ранцев, путаются в ногах. Приходится прыгать через эти препятствия.

Сзади нас подстегивают восклицания:

- Вперед, ребята! Вперед, черт возьми!

- Весь полк идет за нами! - подбадривает кто - то.

Мы не оборачиваемся, чтобы убедиться в этом, но сознание этого еще больше наэлектризовывает нас.

За насыпью окопа, к которому мы приближаемся, не видать больше немецких кепи. Впереди валяются трупы немцев, сваленные горками или в одиночку. Мы подходим вплотную. Насыпь отчетливо выделяется своими коварными, подстерегающими бойницами... Чудеса. Теперь мы уже совсем близко, до жуткости близко.

Впереди нас что - то падает. Это - граната. Ловким ударом ноги капрал Бертран швыряет ее вперед, и она разрывается за насыпью.

Так удачно начинается атака на немецкий окоп.

Прямо в лицо нам, почти в упор гремит залп. Придя в себя, мы встряхиваемся и громко, злорадно смеемся. Залп пронесся над нашими головами. И тотчас же, с криком и ревом, мы скользим, катимся, сваливаемся в окоп - живыми.

ГУСТОЙ ДЫМ обволакивает нас. В этом тесном рву я вначале вижу одни только голубые шинели. Мы идем в одном направлении, затем - в другом, подталкивая друг друга, ругаясь и разыскивая врага. Руки наши заняты ножом, гранатами, ружьями. Мы поворачиваемся во все стороны и в первый момент не знаем, что делать.

- Они попрятались в лисьи норы, проклятые, - кричит кто - то.

Глухие взрывы колеблют почву: теперь схватка идет под землею, в норах. Внезапно нас заслоняет друг от друга такая густая масса дыма, что кругом не видно ни зги. Мы трепыхаемся, как утопающие, в этой атмосфере едкого мрака, натыкаясь на раненых, истекающих кровью и кричащих. Стены окопа едва различаешь. Временами тяжелый дым колеблется, и мы видим кишащую массу атакующих. Вот впереди нас на насыпи завязался поединок. Я слышу несколько визгливых восклицаний: «Камрад», исходящих из группы в серых куртках, загнанной в угол окопа. Окутанное дымом, точно грозовой тучей, человеческое море колеблется то вправо, то влево, яростно кружится и рокочет.

И ВДРУГ мы как - то сразу чувствуем, что все кончилось.

Мы видим, слышим и понимаем, что наша волна, докатившаяся сюда через все препятствия, не встретила волны, равной себе, и что враг отступил. Тонкая завеса защитников распылилась по норам, где мы берем их живьем, точно крыс, либо убиваем.

И здесь также окоп весь разрушен. Его стены обвалились, разрыхлились, и весь он производит впечатление пересохшей реки. А по берегам на насыпи и в глубине валяются трупы. В дыму, изрыгаемом прикрытиями, в атмосфере, сотрясаемой подземными взрывами, я натыкаюсь на компактную массу людей, вертящихся на круглой площадке. В тот момент, когда мы появляемся, вся эта масса рассыпается, рассеивается: битва ослабевает. Я вижу, как высвобождается из этой массы Блэр с каской, повисшей у него на шее, на ремне, с исцарапанным лицом. Он рычит, как дикарь. Я натыкаюсь затем на человека, который вцепился в деревянную обочину при входе в нору. Правой рукой он в течение нескольких секунд размахивает ручною гранатой. Сейчас она разорвется... И вот она исчезла в норе. Оглушительный взрыв. Страшный крик гибнущих людей. Человек хватает вторую гранату.

Среди этой массы живых людей, добежавших до неприятельского окопа, преодолев столько опасностей и препятствий, я почти не узнаю тех, кого знаю так хорошо, словно вся жизнь осталась где - то далеко позади. В этих лицах что - то окаменело, что - то изменилось. Какое - то неистовство сотрясает тела их.