- Тот самый? - воскликнула она, протягивая руку.

- Та самая? - в тон ей спросил Сергей и хитро поглядел на Павла. Он видел, как оба порозовели.

- Да! Та самая! - в голосе Павла слышалась гордость. - Как ты догадался?

- Страшно трудно, - сказал Сергей. - «Есть в осени первоначальной...»

- Ну, раз так, тем более надо выпить, - рассмеялся Павел. - Садись, Наташа.

- А как же с постановкой? - спросила девушка. Глаза её снова стали тревожными. - Тебе сейчас же надо идти. И то не успеешь всех загримировать.

- Загримировать? Да - а, - протянул Павел и, взглянув на часы, почесал затылок. - Вот, понимаешь, штука...

- Пошли, - сказал Сергей. - Клуб ваш посмотрю.

Павел глядел в землю. Потом поднял голову. В глазах его искрился смех.

- Неужели же так мы до неё и не доберёмся? - сказал он, кивнув на едва начатую бутылку.

Пока Павел гримировал, Сергей послушал докладчика. Тот говорил о новой уборочной технике. Когда начались вопросы, Сергею пришлось ответить на один из них. Он недавно был с экскурсией на «Ростсельмаше» и видел «Сталинец - 6», о котором ещё не знал докладчик.

В зале было жарко. Небо в открытой настежь двери совсем потемнело. Взглянув на часы, Сергей понял, что ему пора идти, чтобы не пропустить Анну Мироновну, и он осторожно пролез за занавес. Здесь было темно, пахло клеем и лаком. Мельком Сергей подумал, что сцена больше, чем у них и что нужно будет у себя сделать пристройки. Он ощупью пробрался, ориентируясь на полоску света, в примыкавшую тесную комнатку. Среди искажённых гримом лиц он не сразу узнал Павла. Полоса парика «а лбу и рыжеватая бородка казались чужими и ненужными, хотелось их сдёрнуть. Но Павел заговорил, и они стали незаметны.

- Значит, не останешься? - сказал Павел, виновато глядя на него. - Ну уж принял я дружка!

- Погоди, - сказал Сергей. - Погоди, вот ко мне приедешь, я тебя ещё не так...

Они рассмеялись и обнялись. Чужая борода колола его шею. Рядом стояла Наташа. Грубый грим сильно портил её, и только серые глаза были по - прежнему живы и лучисты.

Когда он прибежал ко двору, у ворот стояла знакомая двуколка.

Анна Мироновна торопилась: через десять минут его уже встряхивало на кочках. На коленях лежал ещё тёплый свёрток с уткой и пышками, который насильно заставила его взять в дорогу мать Павла. Спутница была настроена молчаливо. Сергея немного клонило в сон. Последняя слабая полоска зари угасла на горизонте. На глубоком и ровном мраке неба всё больше высветлялись звёзды. По тёмной дороге, по еле видимому сухому татарнику пробежал вдруг и скрылся блик. Сергей оглянулся. Две яркие звезды то вставали сзади на горизонте, то прятались. Потом, будто выбравшись окончательно, стали быстро расти, и только тогда послышался звук мотора. Дуга, шлея, края брички, куст татарника засияли серебром и погасли. Машина с рёвом обогнала их, выхватив на мгновенье из мрака встречный воз. Две белые бычьи морды, придавленные к земле ярмом, раскачивались в такт, словно присматриваясь, отыскивая что - то в дорожной пыли. Пахнуло густым, тёплым запахом и шорохом сена, и снова не стало видно ни воза с сеном, ни где - то уже далеко впереди просигналившей машины.

- Райкомовская, к поезду, - сказала спутница. Затем повернулась всем корпусом к Сергею: - Погуляли, значит? Вина и то не допили!... Ещё туда ехали, сказать хотела: «И не езди, дня не теряй...»

Анна Мироновна засмеялась, подёргала вожжами.

- Хоть калитку ты ему починил: видать, сам - то больше порядок любишь.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.