А мы с мужем живем счастливо. Мне интересны его дела (он работает в строительстве, в Главленинградстрое). ему – мои. И у нас есть дом – в полном смысле этого слова. Уютный, согретый нашим взаимным теплом. Володя – мой первый слушатель и самый строгий судья. Самый строгий – без преувеличения. Я даже порой обижаюсь. думаю, что уж слишком он критикует. Но остываю, конечно, потому что чувствую: за этой придирчивостью – тонкое, заинтересованное от ношение к моей музыке. Не побоюсь сказать: мое творчество в огромной степени питается нашими .отношениями, нашей духовкой близостью. И как же мне повезло: была я архитектором, строителем – и. естественно, у нас были общие интересы: теперь, когда я работаю в музыке. – общность интересов, к моей великой радости, сохранилась. Ведь у Володи есть и вторая специальность – насттройщик музыкальных инструментов: он хорошо играет на пианино, балалайке. трубе, великолепно переписывает клавиры – не механически, а разбираясь, понимая. Я не просто перечисляю его достоинства, тут главное другое – когда я переменила профессию, в нашей семье не произошло того, что так часто бывает: встречаются муж и жена вечером, поужинают, посмотрят телевизор, и спать. А говорить не о чем – разные интересы, разные проблемы. Нет, у нас совсем не так: иной раз не знаешь, как обо всем и переговорить, просто-таки дня не хватает.

И еще что очень важно: мы всегда, как только поженились, опирались, надеялись только на себя. Никогда не были нахлебниками у родителей. Жили поначалу на две стипендии, на целину каждые каникулы ездили, чтобы заработать. Да, честно говоря, и не в «заработать» дело – мы привыкли вместе строить свою жизнь, трудиться над ней. И потому, когда кому-то из нас трудно, когда нужно решиться на что-то – вот мне, например, уйти в музыку, – мы ищем прежде всего поддержку друг в друге. Говорят: прочная основа отношений. Такой прочной основой для нас стало взаимопонимание. Полное! И, конечно, любовь. нежность, тепло – эти чувства с нами всегда.

В музыкальной школе, где училась Наташа, был преподаватель, который грозно заявил юным музыкантам: «Играть легкую музыку – позор». Исполнительная ученица Иванова беспрекословно подчинилась этому сомнительному заявлению. Но девочку Наташу продолжала увлекать песня, она все время напевала какие-то мотивчики. «Оттого, наверное, я сейчас легче сочиняю голосом». – говорит Наташа. И если смотреть за ее работой, то может показаться, что сочиняет она легко: ставит на пюпитр текст окончательно выбранного стихотворения и «переводит» написанное голосом на язык нот – подбирает музыку, записывает ноты, потом «чистит» их. И к тому асе, если узнать, что она написала уже около ста песен, – тут уж может создаться впечатление, что творчество для Наташи – этакий праздник. Нет, совсем нет. Просто, говоря словами из поговорки, рассказанное выше – это делу венец. А перед «венцом» – огромная черновая и постоянная внутренняя работа.

Начинается эта работа с того, что Наташа буквально авоськами несет домой томики стихов. Прочитывает сотни стихотворений, благо владеет техникой скорочтения: «Специально училась, ведь такую махину текстов нужно прочитать, чтобы выбрать что-то для себя». Выбирает из этой «махины» Наташа не сразу, сначала откладывает в копилку памяти те стихотворения, строчки из которых породили какой-то образ. И вот дальше происходит та самая незаметная внутренняя работа: «Вот накапливаются, накапливаются во мне понравившиеся стихи, я долго ношу их в себе, и вдруг выход – «прорезается» ясно и четко то самое, к которому буду писать музыку». Иногда этот выход, это самое «вдруг» не приходит месяцами. А когда приходит, то Наташа проигрывает голосом десятки, а то и сотни вариантов: «Бывает, чищу картошку и напеваю, напеваю. Один вариант, другой – прямо-таки «правлю» себя, как редактор правит текст». Наташа очень требовательна к тексту, любит повторять популярную в композиторских кругах, – правда, чуть шуточную – фразу: «Скажи, кто твой поэт, и я скажу, какой ты композитор».

Вот так работает композитор Иванова над каждой песней. И к этому еще хочу добавить: представьте себе, какую нелегкую школу музыкального самообразования пришлось пройти архитектору Ивановой, чтобы профессионально работать в музыке. А можно с уверенностью сказать, что, откликнувшись когда-то на зов Музыки, интуитивно поняв, что вот оно пришло – призвание, Наташа теперь работает в Музыке. Профессионально работает. Об этом говорят и успехи: ее песни поют такие известные исполнители, как Пьеха, Понаровская, Пахоменко, Хиль, Сенчина. На концерте, посвященном отъезду молодых строителей на БАМ, в Колонном зале Дома союзов она пела свою песню «Зимой на БАМе»; Наташа принята в Ленконцерт, работает автором-исполнителем (а ведь это и признание ее исполнительского дарования), гастролирует по всей стране. Но самый, пожалуй, крупный успех молодого композитора – это твердо выбранные ориентиры на творческом пути. Наташа решительно отмела проходное, псевдомодное – она пишет музыку, которая близка ей душевно. И не прекращает работать над песней, пока не вызревает уверенность, что и слушателю станет близка и дорога ее музыка.

Монолог третий. О музыке, которую пишу

Конечно, каждому творческому человеку хочется создать что-то новое, до него небывалое. Но ведь можно прийти и к такому: когда оригинальность ради оригинальности, а смысл, красота – на втором плане. Не хочу показаться этакой брюзгой или несовременной – мне как раз нравятся современные течения в эстрадной музыке, – но порой огорчаешься, прослушав иные модные изыски: а зачем такая музыка вообще? Не тратит ли ее сочинитель себя впустую?

Я часто задумываюсь: а что есть «ключ» к сочинению песни? Порой мне казалось, что им должна быть ударная фраза в тексте: «Подберу музыку к тебе», например. Потом я стала прежде всего искать эмоциональный образ: не найдешь его, не прочувствуешь до конца – не состоится и песня. Так было, когда я писала о Гагарине *. Билась я и над тем, как уравновесить музыкальную фразу со стихотворной – ведь как часто бывает, что музыка не дотягивает до стихов или наоборот. Сама же я приверженец доминирования в песне мелодии. И в этом смысле самые большие авторитеты для меня среди композиторов-песенников (к сожалению, не могу произнести прекрасное слово «учителя», не было у меня их) – Петров, Зацепин, Фрадкин, мастера, тонко и нежно работающие с мелодией.

Вот так думала я. рассуждала, искала «нерв» своей музыки. И вдруг поняла, что «ключ» или «нерв» – эти проблемы нужно решать, как говорят, в рабочем порядке. Чем профессиональнее становишься, тем ближе подходишь к верному их решению. Главное – другое. Главное, чтобы в твоей музыке людям, образно говоря, увиделось, как распускаются почки. Ведь в природе это можно увидеть, только неотрывно наблюдая за деревьями и кустиками, а такую возможность жизнь не предоставляет – хлопоты, заботы. Вот и получается: просыпаешься весенним утром – и все зелено вокруг. И хотя, как это произошло, ты не видел; но радость-то все равно охватывает.

И это не просто выдуманный мною красивый образ. Я действительно неравнодушна к природе: я верю ей, природе, как любимому человеку, советуюсь с ней.

Да, нужно увидеть, как распускаются почки, и донести это видение людям. Увидеть, увидеть – как бы ни застилали порой глаза хлопоты и трудности!

Ведь это такая хлопотная и трудная работа – творчество.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.