Появление каждого нового исполнителя роли Гамлета - одной из сложнейших в мировом театральном репертуаре - всегда событие. Аншлаг перед спектаклем с участием Эдуарда Марцевича и горячие аплодисменты после спектакля говорят о том, что событие это оказалось значительным. Зрители полюбили нового Гамлета. Полюбили, несмотря на то, что не всё в этом новом Гамлете удовлетворяет их. Впрочем, может быть, неразумно требовать от молодого актера передачи всей философской глубины образа, ибо это не всегда удавалось даже лучшим исполнителям роли Гамлета. Как известно, Белинский отмечал, что у Мочалова почти всегда «пропадал» центральный монолог «Быть или не быть». Правда, впервые создав образ Гамлета, противоречащий известной концепции нерешительного, слабовольного человека, которая вела свое происхождение от Гете, Мочалов, естественно, и не стремился подчеркивать этот монолог.

Но если приглушенное звучание центрального монолога имело оправдание и определенный смысл в то время, то теперь, когда концепция слабовольного Гамлета отошла в прошлое, сцены размышлений, отчаяния никого не собьют с толку, но зато помогут раскрыть образ во всей сложности.

В Марцевиче - Гамлете зрителя пленяют искренность, бурное кипение молодой души, мятежная сила. Гамлет Марцевича - это пылкий, стремительный, проникнутый духом борьбы и в то же время одинокий юноша. Он одинок среди окружающих его «Несносных старых дурней», вроде Полония, или самодовольных посредственностей, как Розенкранц и Гильденстерн. Какая боль чувствуется в его словах, обращенных к Гиль - денстерну: «Неужели на мне легче играть, чем на какой - то дудке?»! И вдруг твердо и сосредоточенно: «Считай меня чем тебе угодно, ты можешь мучить меня, но не играть мною!» Здесь в словах Гамлета - отпор оскорблению человеческого достоинства и величие человека, который не позволит над собой издеваться. Эта сцена тонко и умно сыграна. Марцевич создает образ сильного человека, вынужденного бездействовать в условиях Дании - тюрьмы. Гамлет - Марцевич говорит об этом с печалью. Да, он не безразличный наблюдатель жизни - это удел розенкранцев и гильденстернов. Он ясно осознает свою задачу - вправить вывихнутый век. Марцевич произносит эти слова на вершине утеса, но произносит без ложной патетики и в то же время так, что ясно: для Гамлета это не просто слова.

Борьба с ненавистным ему королем - первый шаг на пути борьбы с действительностью, столь далекой от его идеала.

В этом плане воспринимается и ночной диалог с королевой - матерью после сцены «мышеловки». Убежденно доказывает Гамлет матери, каким ничтожеством является король Клавдий. Сцена эта удалась актеру.

Хорошо передано Марцевичем и лирическое начало в сцене над могилой Офелии. Вместе с тем этот эпизод дает почувствовать, насколько Гамлет выше всех окружающих его.

Зато предшествующая сцена с могильщиками не вполне удовлетворяет; она требует больших раздумий, размышлений. Сильнее могла бы прозвучать и фраза в начале спектакля: «Он человек был, человек во всем». Ведь в эпоху Возрождения это была высшая гуманистическая оценка.

Однако эти замечания никоим образом не могут заслонить главного. Игра Марцевича естественна, гармонична, сдержанна.

Эдуард Марцевич принадлежит к самому молодому поколению артистов. Он выпускник театрального училища имени Щепкина. Его дипломная роль - Алексей в «Оптимистической трагедии». Еще будучи студентом, Марцевич снимался в фильмах «Отцы и дети», «Аннушка».

Хочется верить, что коллектив театра имени Маяковского поможет молодому актеру в совершенствовании его мастерства.

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.