Обычный первый класс... Теперь, когда по условиям школьной реформы первоклассником может стать любой ребенок шести лет, не вызывает недоумения и возраст его учеников. Самый обычный урок – арифметики. И задача типовая – прямо из учебника. Оказалось, в ней и решать-то нечего, в этой задаче. Краснощекий карапуз, на секунду задумавшись, без запинки выпалил ответ. Ох, если бы на том все и закончилось! Но, согласно школьной программе, требовалось еще вслух повторить правило. Правило вычитания. Мол, объясни по-научному, как считал.

– Чтобы найти разность двух чисел, нужно из суммы... нужно из суммы... – Мудреная фраза никак не давалась мальчишке. Он с недоумением глядел на доску, словно не понимая, зачем же произносить какие-то непонятные слова, когда ответ – вот, полюбуйтесь! – уже найден.

Верные старой школьной привычке выручать попавшего в беду, мы попытались было подсказать. Прямо с задней, последней парты. Но, увы, забытое правило не давалось и нам.

Вот тут и вспомнилась хрестоматийная гусеница-сороконожка, разучившаяся ходить, когда ее однажды спросили, как же она не путается в своих многочисленных конечностях. Мы оказались в похожей ситуации, с той лишь разницей, что нам вместе с краснощеким карапузом грозила двойка по арифметике. Напряжение разрядила сама учительница. Она помогла мальчишке сформулировать злополучное правило, и он, успокоенный, сел на место.

Так состоялось наше знакомство с самым младшим классом современной школы, классом для шестилетних.

После урока мы попросили Людмилу Ильиничну Пестову, учительницу школы № 66 города Минска, несколько лет уже преподававшую в экспериментальном классе для шестилетних, а значит, педагога опытного, прокомментировать ситуацию, свидетелями которой мы только что были в ее классе.

– Начну с наблюдений в школьном буфете. Помимо того, что мы кормим шестилеток в столовой завтраками и обедами, они могут сами покупать что-нибудь, например, булочку, конфеты, стакан газировки. Соберутся у прилавка, бренчат мелочью и прикидывают, хватит ли не только самим полакомиться, но и товарищей угостить. Расчеты производятся довольно сложные: надо умножить, вычесть, разделить, снова вычесть. А ошибки здесь случаются редко. И это при том, что в первом классе мы преподаем шестилеткам лишь сложение и вычитание, учим счету лишь до ста.

Взять, к примеру, Таню Скачко из моего класса. Совсем кроха, а родители смело посылают ее в магазин за покупками, доверяют деньги и знают, что их ребенок не ошибется в расчетах. Но на уроках, даже на математике, Таня вовсе не в числе лучших. Теория дается ей трудно.

Выходит, конкретная детская практика убегает вперед школьных «теоретических» знаний.

Давно заметила, стоит мне затянуть объяснение материала хотя бы на лишнюю минуту, тут же начинают ерзать, вертеться, переговариваться друг с другом. Просто слушать уже скучно! То есть в процессе усвоения новых знаний у малышей обязательно должны участвовать и глаза и руки, да и с соседом надо обсудить только что услышанное. Поэтому урокам для шестилетних противопоказана постная тишина, когда малыши, аккуратно сложив руки на парте, напряженно смотрят в рот учителю. Поэтому так много на наших уроках игры, музыки, детского смеха.

Учатся шестилетние с интересом, вот только побыстрее бы нам избавиться от излишнего академизма в школьных программах, что, кстати, особо подчеркну-

то и в документах школьной реформы. Ведь в учебниках еще встречаются такие параграфы и формулировки (и учитель не может миновать их), которые только запутывают малышей, навязывают совершенно ненужную информацию.

В тот день Сережа Иванчиков появился в классе лишь ко второму уроку. Да еще с синяком под глазом – шел в школу, увидел на заборе кошку, погнался за ней, упал и ударился. Несильно совсем, но на синяк хватило. Людмила Ильинична ругать «пострадавшего» не стала. Видела: осознал и переживает. Но переживал Сережа недолго. Прямо среди урока протянул руку и дернул за косичку сидевшую впереди Богуславу. Богуслава Чайковская оглянулась и посмотрела строго, как и полагается одной из самых старательных учениц. Лицо Сережки расплылось от удовольствия.

– Эх, Иванчиков, ты снова! А ну-ка, к доске! Напиши нам...

Сережка написал. Класс задумался.

– А прочитать-то ты сам это сможешь? Неподбитый Сережкин глаз радостно замигал.

– Не-а... Даже профессор не прочтет.

– Ну, вот видишь. Как же нам быть? Сережка вздохнул, стер с доски каракули, написал

задание снова. Вполне красиво и разборчиво.

– Садись, ставлю тебе «четыре». Чтобы не кривлялся. Согласен?

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.