— Чего вдруг? Почему Североморск?

— А мы там, в вечерней школе проблем с посещаемостью не знали никаких. Классы всегда были полны.

— Как? Не может быть.

— Школа была для военных. По команде строились и строем – по классам. Красота. Нет проблем.

У Ващининой все так – весело, с напором, все нипочем.

Время в заботах летело – не углядишь. Шел всего третий год после пожара, когда Анна Афанасьевна – она уже была завучем – стала директором шестой вечерней. Школа уже прочно стояла на ногах, учителя собрались опытные, люди все неслучайные, беспокойные. Поэтому и не могли не видеть: вечерние занятия все же слишком тяжелы для работающего человека. Сидит – или с усталостью борется, или дергается – как там семья? Вот и думали на вечерних уроках не только о предмете, но и о том, что бы можно было изменить.

Предприятия получили возможность предоставлять тем, кто учится, раз в неделю льготный день. Целый день для учебы. С оплатой 50 процентов от среднего заработка. Надо было перестраивать работу. Как? Первое слово принадлежало директору.

И в эти лихорадочные дни вдруг свалилось: Виктор Захватов из девятого класса попался на краже, впереди суд, приговор, улики налицо. Анна Афанасьевна вызвала Большакову – классного руководителя. Узнала неутешительное: неблагополучная семья, раскаяния не проявляет, на работе о нем тоже самые нерадостные отзывы. Учится отвратительно.

– А ведь я его еще совсем маленьким знала, – тихо рассказывала Аза Михайловна, – его сестра у нас училась. Сов сем другая была – старательная, отзывчивая девушка. Если пропустила уроки – значит, заболела или в семье что-нибудь. Придешь к ним, а там... Трезвыми я их родителей не видела. Семью же ничем не заменишь, ничем...

С самим Виктором разговор не получился. Он угрюмо молчал. Потом выдавил из себя, что такого больше не будет. Наверное, вот таких ребят следователь тогда и имел в виду, подумала Анна Афанасьевна. Но ведь правы оказались учителя, а его версия была ошибочной. Она позвонила и сказала, что школа берет Виктора на поруки. Ей предложили подумать: стоит ли проявлять слабосердие, может, колония тут нужнее? Это не слабосердие, школа обязана попытаться вывести парня на правильный путь. Что ж, это ваше, право. Но и за последствия отвечать вам.

...Дождь за окном все шлепал и шлепал по блестящим, будто масляной краской выкрашенным листьям. Дверь открылась, в кабинет тихо, словно виновато, вошли Наташа Заречнова, секретарь Октябрьского райкома комсомола по работе с учащейся молодежью, и Аза Михайловна Большакова. Сели, горестно храня молчание.

– А я даже не знала, что Захватов у вас учится, – вздохнула Наташа. – Он же в моем классе был, когда я в школе работала. Натерпелась я от него.

Аза Михайловна грустно улыбнулась.

— До сих пор взгляд помню – тяжелый, насмешливый, – невольно поежилась Наташа. – Я просто терялась. А он видит. Иногда сядет специально за первую парту – урок насмарку, – окончательно смутилась она.

— Он и сейчас такой же, – словно успокаивая ее, сказала Аза Михайловна. – С одной работы ушел, с другой. Учиться не хочет. А сейчас вот повестка в армию пришла... – Аза Михайловна быстро посмотрела на Анну Афанасьевну.

Уже все знали: Захватов приходил просить справку из школы, чтобы военкомат дал отсрочку, а Анна Афанасьевна сказала, что должна подумать. Не даст – пойдет служить. А ведь дотянули его уже до одиннадцатого класса. Но ведь справка о том, что человек учится,

а он разве учится? Или нет подолгу, или придет, весь класс взбудоражит, занятия срываются. За ним другие тянутся. Янину Валентину Григорьевну, его нынешнего классного руководителя, просто жалко. Льготный день и так учителей выматывает, а тут еще такое терпеть. Да, может, и ошиблись, когда брали на поруки. Но ведь иначе не могли. И теперь ей снова самой нужно брать на себя ответственность решения. Дождь лил все сильнее, и все они чувствовали себя непоправимо виновными в том, что произошло.

Тамара Александровна

Она мчалась с судоремонтного (КСРЗ) на целлюлозно-бумажный (ЦБЗ-2) вдоль забора, разделяющего территории двух предприятий, понимая, что опаздывает – через проходную не успеть. Остановилась, глянула опасливо по сторонам, отодвинула хорошо знакомую всем учителям шестой вечерней доску, просунула в дыру сумки, а потом и сама нырнула в нее.

– И ведь не совестно! – Пожилой рабочий осуждающе мерил ее взглядом. – А мы все молодых ругаем. Их бы постыдились

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.