В этом рассказе, представляющем собою часть повести, над которой работает сейчас М. Платошкин - молодой комсомольский писатель, описывается, как комсомолка в ее чрезмерном после замужества увлечении домашним уютом и хозяйством забывает все, что лежит за пределами комнатного мирка. Наш читатель знает, что сплошь и рядом такие комсомолки отрываются от организации и их вносят в графу «выбывших». С подобными явлениями надо вести самую жестокую борьбу.

ПАНЯ нарочно ушла с собранья, чтоб одной застать Федотову дома. Страх охватил ее за Нюрку. Последнее время она встречалась с ней совсем редко, и как - то между отрывочным разговором Нюрка сказала, что она очень занята в клубе, даже на собрание ходить некогда. Паня верила и от того не особо за ней следила. А Катков просто огорошил нынче, когда сказал, что она не работает и в клубе. «Уж и отругаю я ее, холеру» - сердито думала Паня, торопливо шагая по снежному, приятно скрипящему тротуару. Она знала Федотову, знала, что ее выговорами да разными нагоняями через ячейку не доймешь, даже хуже заартачится. К ней нужно подходить отдельно, по - товарищески. «Ладно, я ей и одна покажу сейчас звону», - улыбалась она, заранее представляя ее смущенное убитое лицо.

Нюрка что - то готовила на примусе, когда вошла Паня. Из - за шипенья и треска кипящего масла она не сразу почувствовала Паню, и та с горькой - усмешкой разглядывала ее занятое, сосредоточенное лицо. Была она в широком розовом платье, и распущенные волосы ее густыми длинными прядями облегали открытую шею. На лбу блестели капельки пота, Нюрка стирала их обратной стороной ладони и опять Низко, словно близорукая, склоняла над сковородкой красное лицо и кончиком ножа ковыряла что - то на ней.

Вкусно и густо пахло жареной колбасой. Паня ничего не ела с утра, и у нее так раздражающе защекотало в носу, что она даже чихнула.

Нюрка оглянулась, радостно вскрикнула «Паня» и кинулась к двери, но в это время на сковороде так отчаянно затрещало, что она, не добежав до Пани, метнулась обратно, переворотила еще раз куски колбасы и, увернув поменьше примус, снова бросилась к Пане. На полном сально блестевшем лице ее была такая неподдельная радость, так крепко обняла она Паню и поцеловала в щеку, что Паня даже растерялась. Приготовленный упрек застыл на ее губах, и она невольно улыбнулась.

- Тише обнимай - то, холера! Ты, как колбасница хорошая, раздобрела.

- Панечек, милая, как рада я... ой, как я рада! - она опять порывисто обняла Паню и опять поцеловала. - Почему ты ко мне так долго не заходила? Ты поди - ка, поди - ка сюда, как мы свою комнату обставили.

Она ваяла ее за руку и силой втащила в светленькую уютную комнатку. Прямо против двери стоял аккуратненький красный комодик под белоснежной накидкой и такая уйма на нем была наставлена разных коробочек, корзиночек, кошек, собак и разных красивых безделушек, что ни у одного торговца не бывает такого богатого выбора. И все это расставлено, подобрано искусными любящими руками в красивый веселенький городок.

Нюра подошла к комоду и, оправляя заворотившийся край накидки, с детской радостью обратилась к Пане.

- Месяц назад купили, Панюш... Ты смотри, прочный какой, удобный - верно? Я одна покупала. Звала, звала Лешку, он говорит: «поила ты к черту с такими делами». Я и покатила одна на Сухаревку. Отхватила извозчика себе... Верно, хороший комодик, да, Пань? По крайней мере, всё белье мелкое у места, в комнате приятней... - Она отошла на шаг от комода, посмотрела на него, и глазки ее совсем скрылись от сияющей улыбки. - Ведь, это что... красота! Верно, Пань? А ты посмотри диван - то, диван - то какой купила я на неделе. Садиться жалко, ей богу! - Она осторожно присела на кончик розового бархатистого диванчика, надавила упругие пружины и вскочила. - Давно я хотела себе такой диван приобресть, а то что в самом деле, как чуть отдохнуть, постель надо мять, а то сел на диван и хорошо, и в комнате с ним лучше, верно? Я сейчас как получка, так на базар... Шут ее знает, знаешь всего сколько нужно в хозяйстве: чашки, ложки, разные сковороды, тарелки, ведра, черт их знает. Думаешь, накупила и девать некуда, а их и не видно. Чугунов вот никак не найду. Хороших чугунов нет, все дрянь какая - то, от них суп пахнет. Да... ты есть хочешь? Ах шут, яичница - то моя...

Нюрка хлопнула себя обеими руками по щекам и, свалив подвернувшийся стул, вырвалась на кухню.

- Панек, посмотри - ка, вся до одного кусочка подгорела, - С неподдельной обидой и досадою плаксиво закричала она из кухни и загремела, должно быть, стаскивая сковороду.

Паня улыбнулась и с горечью оглядела красивую комнатку. Нюрка напоминала ей маленькую девочку, которая с гордостью показывает подругам свои новые куклы.

- Сгорела, Панек, ну, да ни черта, есть можно! - Нюрка влетела в комнату с шипящей яичницей, отдернула зубами салфетку на столе и почти бросила (пальцы знать обожгла) сковородку на деревянный кружок.

- Садись, Пань, а то ты наверно весь день бегаешь и пообедать некогда! - Она бегом сносилась за вилками и хлебом, силой усадила Паню и сама облокотилась рядом на стол.

- Лешка мой придет, ему надо еще готовить... А я хочу, Пань, гардероб скоро купить. Как думаешь, стоит? Аккурат у меня для него место вот здесь, в уголке, я думаю встанет. В ту получку обязательно куплю. А то платья пылятся, костюм его пылится, одежа тоже. А тогда, по крайней мере, спокойней будешь, у места... А так их перемнешь больше того... Ты ешь, ешь, чего ты... Я - то уж ужинала... Он на меня кричит, ты денег много тратишь на ерунду, это говорит все мещанство! А какое же тут, Пань, мещанство, ты сама посуди, я чуть не разругалась с ним за это... Почему нашему брату нельзя в комнате устроить уют? Разве мы к красоте и порядку не должны стремиться, ведь, верно, Пань, так? А он как чуть: мещанство. А мне наплевать на него. Он на меня теперь и рукой махнул.

Какое - то тяжелое, тоскливое чувство стягивало Паню. У ней даже аппетит пропал. Она смотрела на Нюрку, на ее наивную детскую радость и не то, что ругать, а напоминать не хотелось ей ни о ячейке, ни о работе. Чувствовала, только заикнись чуть, и потускнеет Нюрка, будто у ней новую куклу любимую отняли. Й жалко и обидно становилось ей за Нюрку: жизнь настоящую на куколки променяла и даже сама не замечает этого.

Она съела несколько кусков колбасы и села на диван.

- Что ж мало - то? Эх ты - ы! - обиделась Нюрка, - и я сдуру - то сожгла. Хочешь яиц наварю тебе? Ну, вот... чего ж тебе? - Подсела к ней на диван и опять зацвела радостью.

- Как тебе наша комната нравится? Паня подняла лицо, но и секунды не могла выдержать на себе ее счастливых добродушных глазок... отвернулась, уронила голову на руки...

• Страницы:
• 1
• 2
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.