— И не страшно было?

— Поначалу очень страшно, а потом ничего, даже весело стало, когда они начали драпать.

Владимир Ильич улыбнулся. Каждый из нас был готов закрыть своей грудью Ленина. Уже потом, когда я узнал, что Ильича тяжело ранила эсерка Каплан, я долго не находил себе места, сожалея, что в тот момент не оказался рядом с Лениным.

Наступило лето 1918 года. Шестого июля в Москве подняли мятеж «левые» эсеры. Они захватили центральный телеграф, здание ВЧК на Лубянской площади, арестовали Дзержинского и члена коллегии ВЧК Лациса.

В критических ситуациях к стрелкам всегда приходил Ленин. И на этот раз он пришел к нам, чтобы лично убедиться в нашей решимости дать достойный отпор мятежникам.

...Противник готовился к штурму Кремля, вражеские снаряды рвались уже на его территории. Два отряда стрелков ушли в бой. Я остался в резервной группе, готовой в любую минуту выступить навстречу врагу.

Помню, стоял у открытого окна третьего этажа и смотрел на расстилавшуюся под окном Красную площадь. Отчетливо доносились выстрелы со стороны Варварской площади. Значит, мои товарищи сдерживают врага и не дают ему прорваться к Кремлю. Надолго ли их хватит? И вдруг перед окном, у которого я стоял, на Кремлевской стене появился мужчина в штатском. Окно было на пару метров выше стены, и потому находящийся на ней человек не видел, что за ним наблюдают. И тут только я разглядел, что это был... Ленин!

— Переживает Владимир Ильич, — сказал кто-то из глубины комнаты.

— Конечно, переживает, — послышалось в ответ.

— Пусть не волнуется, до последнего вздоха будем защищать революцию.

— В ружье! — гулко раздалось в нижнем коридоре. Был получен приказ срочно идти на помощь высланным ранее подразделениям, которые начали отходить под натиском противника.

Ближе к утру положение в столице стабилизировалось. Прибыли части латышской дивизии, и наш отряд был возвращен в Кремль. После ночного дождя по улицам разлился густой туман. Не было видно ладони вытянутой руки. Используя плохую видимость, артиллерия прибывших частей красных латышских стрелков приблизилась к штабу противника и открыла огонь. Несколько снарядов разорвались внутри здания в тот момент, когда эсеровские руководители совещались. Я в это время участвовал в штурме морозовского особняка. После получасового обстрела штаба противника пехота ворвалась в особняк. Мы бросились искать арестованных эсерами Дзержинского, Лациса, Подбельского и других руководителей. Никто не знал, в каком из подвалов они находятся. Наконец мы обнаружили своих товарищей целыми и невредимыми.

Мятеж был разгромлен. Во дворе строились пленные. Мне необходимо было сообщить об исходе операции в Кремль. Вбежав в Никольские ворота, на ходу крикнул часовому:

— Эсеров разбили! Несу донесение!

— Тогда давай скорей, — подбодрил меня часовой, пропуская в Кремль.

Быстро поднявшись по лестнице, я буквально влетел в приемную, столкнувшись в дверях с Бонч-Бруевичем.

— Что случилось, товарищ Смилга? — встревоженно спросил меня Владимир Дмитриевич.

— Эсеры разбиты! — радостно воскликнул я.

И тут дверь распахнулась, и из кабинета вышел Владимир Ильич.

— Это вы принесли донесение? — спросил он у меня и, не дожидаясь ответа, крепко пожал руку. — Спасибо, товарищ, за хорошие вести!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.