Самое интересное, что все как будто бы верно, исключая, быть может, срок окончания работ, за который никто поручиться не может. Но дело не в этом, дело в самом музее. О нем и поговорим.

Сама идея помещения его в Царицыне не может вызвать ни сочувствия, ни оптимизма по многим причинам. Назовем первую — весьма сомнительную, вообще говоря, возможность существования такого рода музея. В высшем ранге, на который он претендует, Музей декоративно-прикладного искусства народов СССР должен, понятно, обладать только первоклассными экспонатами. Таковые по праву находятся в республиканских музеях. Кто отдаст их в новый и у кого поднимется рука их взять? Но если бы даже это и произошло, как бы выглядели среднеазиатские, украинские, прибалтийские, другие национальные коллекции в русском интерьере XVIII века? Для этого пришлось бы его уродовать стендами-выгородками, приспосабливая под разностильную экспозицию. Причина веская. Но существует и другая.

Музею — если таковой и состоится — просто не освоить всей территории Царицына. Ему нужны два-три, ну от силы четыре строения ансамбля. а их двадцать четыре. Кому, под чью защиту пойдут остальные двадцать? А великолепные, требующие немедленного спасения пруды? Уникальный парк, молящий о незамедлительном врачевании?.. Музей, впрочем, на них и не претендует. Более того, он намерен отсечь от себя надежным забором пруды и парк, то есть, по сути дела, расчленить единый царицынский комплекс! Думаю, сравнение этому нужно искать где-то в анатомии, имея при этом в виду, что расчленяется живой организм...

Но машина уже завертелась: средства отпущены, реставрация идет применительно к нуждам именно этого музея. Удивительно ли, что в газетах появляются публикации с недвусмысленными заголовками, подобно такому, как «Миллионы на ветер»? Но, думаю, все-таки не о миллионах сейчас нужно вести речь; деньги — дело хотя и немаловажное, но наживное. Пока не поздно, подумать нужно о главном — о предназначении Царицына. Подсчитать же, сколько средств потрачено за эти годы только на решение вопроса о судьбе Царицына, я не берусь, справедливо, надеюсь, полагая, что задача эта и ЭВМ не под силу. Но знаю наверное, что сумма, ассигнованная государством на нынешнюю реставрацию, определяется цифрой со следующими за ней семью нулями...

Деньги только начали тратить, и сумма, насколько мне известно, все еще сохраняет свою восьмизначность. Не настало ли время, когда нужно подумать о судьбе Царицына с точки зрения здравого смысла?.. В самом деле, ведь за два столетия все попытки приспособить уникальный ансамбль подо что бы то ни было успехом не увенчались. Но откуда пошла и идти продолжает крайняя эта утилитарность в подходе к его назначению? Почему Царицыно нужно подо что-то «приспосабливать» и что-то в него «втискивать»? Существует же, к примеру, Колизей, и никому не приходит в голову приспособить его под музей итальянского народного искусства. И отчего же, законсервировав, не оставить и Царицыно в руинированном состоянии?..

Сознаюсь, однако, читателю: не полагая себя достаточно компетентным, автор «опробовал» этот вопрос, задавая его специалистам — архитекторам, реставраторам, искусствоведам. Пример оказался уязвимым, и вот с какой точки зрения. Это, конечно, хорошо бы, отвечали многие специалисты, но нереально. Колизей, мол, в центре города, на виду, а чтобы содержать наше Царицыно в руинированном состоянии, нужен целый полк сторожей. Не согласиться с этим нельзя. Как, впрочем. и с тем, что на деньги, затраченные (и продолжаемые тратиться) на разработку проектов и реставрацию, взять можно на полное довольствие дивизию, если не армию сторожей. Но если все же считать приведенный пример чем-то из области архитектурных мечтаний, попробуем отыскать предложения, которые представляются нам реальными и пока еще своевременными.

Говорят, архитектурный памятник подобен старинным часам, которые для сохранности необходимо заводить. Как и часам, нужна ему «рабочая функция». Но Царицыно и в этом ряду, считают специалисты, оказалось на особом положении: его нельзя рассматривать с точки зрения только архитектурной. Вся судьба и коллизии, завязавшиеся вокруг Царицына с самого начала, говорят о том, что осмысливать его нужно в гораздо более широком плане — как культурное явление своего века, быть может, даже в известном смысле как его отражение. Эта логика и приводит нас к мысли о сегодняшнем предназначении Царицына.

Восемнадцатое столетие — целый пласт русской культуры, не скажу малоизвестной, но по весомости своего значения все-таки недостаточно еще растолкованной. Думаю, происходит это от распыленности его реалий.

У нас нет музея культуры XVIII века. Есть бесценные экспонаты — в Оружейной палате, в Эрмитаже, в Историческом музее, но так или иначе мы пользуемся разрозненными фрагментами той эпохи. Я не уточняю, что в поименованных музеях — а список их легко можно продолжить — существуют запасники, о баснословных богатствах которых знают только специалисты. Все это просится, давно просится быть, простите уж мне такое выражение, «сфокусированным» в одном и специально предназначенном месте. Нужно ли искать помещение такому музею или строить его в центре Москвы? Оно есть. - Это — Царицыно, которое обликом, образом и всей судьбой своей созвучно времени и для музея этого времени предназначено.

В самом деле, много ли мы знаем о самом творце Царицына — фигуре загадочной, понять которую крайне трудно, быть может, даже и невозможно без соседства с ним тоже во многом таинственных его современников — Новикова, Болотова, Волкова, Радищева. А ведь существуют и в различных местах хранятся прижизненные издания, интереснейшие документы, даже копии с которых, собранные вместе, умно и тактично экспонированные, могут рассказать многое, доселе неизвестное о времени и его людях. Быть может, все это способно будет приподнять и флер таинственности над судьбой самого Царицына?.. А русская музыка XVIII века? Не в Оперном ли доме Царицына ей звучать? И не на современной же сцене попытаться воскресить театральные действа той эпохи, с особой их эстетикой? И, наконец, Царицынский парк, водные его системы — разве не говорит все это о вкусах, мыслях и обо всей атмосфере загадочного еще столетия?..

Если же среди читателей последних строк найдутся скептики, скажу: это отнюдь не бесплодные мечтания, — все, о чем сказано выше, естественно войдет в Царицыно, не нарушив ни архитектуры его, ни самого духа памятника, ибо Царицыно само по себе уже музей, который осталось дополнить реалиями времени. Но при этом речь, конечно, идет не просто о музее культуры русского восемнадцатого века, но о музейном комплексе — едином и неделимом.

Не знаю вот только, когда наступит время дописать к давней и многострадальной истории Царицына необходимый и достойный его эпилог.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.