— Рассмеялась в лицо и говорит: «Еще чего! И так голова болит, а вы еще тут со своей учебой...»

...Да, вот так тогда она и выпалила в лицо Зекуновой. Нина даже растерялась на секунду. «С такой, кажется, не соскучишься», – только и мелькнула мысль. И оказалось, верная была мысль. Характер ли у Черных такой или просто, как говорят, любила она играть на публику, но что бы ей ни сказал – обязательно перевернет, переиначит, передернет твои слова. Начнется комсомольское собрание – обязательно из задних рядов шуточки Черных: «Скажите на милость, они хочут принципиально!» Смех в зале. Или: «А вы лучше сами покажите, как вы могете! А уж мы тогда подмогнем!» Снова смех. И слова коверкает, и фразы, и мысль так переиначит, что не хочешь – засмеешься. Вызовет к себе Зекунова в кабинет – пай-девочка: глазки опустит, личико скромное, ручки на колени положит – слушает, соглашается, кается. А в душе, чувствуется, насмехается. И ведь что удивительно – крутильщица отличная. Была бы отстающая какая-то или нерадивая у станка, так нет же – передовая работница. Как найти подход к такому характеру? А подход нужно было найти обязательно, потому что за веселыми да бойкими на язычок всегда тянутся другие, послабей, поинертней...

И тут вот что поняла Зекунова – нет для Черных ничего дороже работы, станка своего, девчат из смены. Вот это и нужно было учесть в отношениях с ней. В вечернюю школу она поступила, но училась так себе, лишь бы отвязались от нее. И никакие слова не пробивали ее. Тут как раз случилось – по цеху проходил рейд «Комсомольского прожектора».

– Ты почему без косынки работаешь?

– Работаю и вас не спрошу. Тоже мне, указчики нашлись! – огрызнулась Черных.

Ах, как остро пожалеет она об этом назавтра. Ну, могла бы как-то по-другому ответить, косынку хотя бы для видимости на голову накинуть, так нет же – даже с плеч ее сбросила, нате, смотрите, какие у меня красивые волосы. Да, показали эти ее красивые волосы на следующий день в выпуске КП. Если б удар пришелся по ней одной, можно было бы пережить. А то: «Черных злостно нарушает технику безопасности да еще и бравирует этим. Пусть теперь рабочие смены, в которой она работает, и спросят ее: почему с первого места смена откатилась на последнее?!»

Подвести свою смену – это был нож острый для Черных.

Прибежала к Нине Зекуновой в кабинет, плачет.

— Что хотите, только уберите из газеты. Девчонкам в глаза смотреть стыдно – никогда никого не подводила, а тут... Нина, убери! Ей-богу, все, что попросишь, сделаю – только убери...

— Ты думаешь, мы тебя просить о чем-то будем? Хватит, наупрашивались! Между прочим, ты знаешь, что сейчас идет обмен комсомольских билетов?

— Ну, знаю...

— Без «ну»... Так вот мы решили: всем в твоей смене обменять билеты, а с тобой пока подождать...

— За что же мне такая честь? – не выдержав, язвительно усмехнулась Черных.

— А за то, что только о себе думаешь. Да и комсомол ни в грош не ставишь. Какая первая заповедь комсомольца? Молчишь? А первая заповедь комсомольца – учиться. А ты как учишься?

— Учусь и учусь. Кому какое дело?

— Тебе нет ни до чего и ни до кого дела, так ты думаешь, и комсомолу нет до тебя дела? Так вот: будешь продолжать учиться по-старому, не являться на занятия, грубить преподавателям, создавать балаган на уроках, мы не то что обменивать билет, мы вообще поставим вопрос о твоем пребывании в комсомоле.

— Ах, так! – Черных побледнела и, с яростью хлопнув дверью, выбежала из комнаты.

Но... но куда и на кого было выливать свою ярость? Виноватых не было – во всем повинна сама. Не сразу она это поняла, нет, не сразу...

...Когда это было, через полгода, через год после того разговора? Неважно, когда. Главное – было: подходит Черных вместе с подружкой своей Таней Котовой к Нине Зекуновой, говорит: «Нин, ты извини меня, пожалуйста, за прошлое. Я... я спасибо тебе сказать подошла».

— Да за что, Люда?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.