Так мы покидали Аличур, собираясь завернуть по пути на озеро Булункуль...

Дорога на Булункуль существует в том смысле, в каком существует, скажем, дорога к звездам, дорога к счастью, дорога к истине. То есть имеется будка обходчика, возле которой следует слазить с Аличурского тракта, скажем, пункт А. И, собственно, озеро Булункуль. Пункт Б. И все, что находится между данными пунктами, есть дорога. И следует доказать, что от А до Б можно проехать. Доказывать эту теорему нужно по возможности быстрее, поскольку день уже в разгаре, солнце долго задерживаться не станет, а решать подобную задачу в сплошной темноте шоферы-профессора просто не рекомендуют.

Этот путь отмечен рогами архаров - мощными спиралями, которые лежат на пригорках и в лощинах и повествуют о нелегкой истории жизни благородных животных. У архара слишком много врагов. В этих местах голодно и холодно, и поэтому волки здесь лютее и настойчивее. Олень с преувеличенными бараньими рогами, нервный, чуткий, изящный в беге и мощный в прыжке, - талантливый зверь, способный довольствоваться самой малостью и привыкший к полуголодной жизни, - это и есть архар, горный баран, редкое животное, ведущее свой род от лучших, более сытых времен и менее изящных предков. Но этот горделивый зверь - всего только добыча для волков, которые не решаются напасть на него в одиночку и потому беспощадны, когда собираются в шайку...

Наш «козел» взбирался на кручи, осторожно сползал в лощины и ощупью перебирался через многочисленные ручейки, бурлившие среди булыжников. Белые, вымытые ветром и водою черепа архаров и куцый желтоватый тундровый мох сопровождали наш путь.

Это была пустыня, если бы не следы автомобилей, идущие рядом с нашим следом и пересекающие его. Рога архаров словно указывали дорогу, но вот они кончились, и вдоль колеи стали попадаться детали автомобилей - старая покрышка, погнутый диск, ржавый лист рессоры. Нет таких крепостей, куда бы не проник человек!

И, наконец, на очередном крохотном плоскогорье возникли белые глиняные кибитки.

Я прошу читателя отнестись к слову «кибитка» внимательнее. Это - старое название памирской курной избы, глинобитной, не снабженной окнами и вообще довольно отсталой по своему содержанию. Конечно, подлинные кибитки еще сохранились. Но, к счастью, больше сохранилось название. Это глинобитные домики с окнами, с батарейными радиоприемниками и с электричеством, которое вырабатывает движок.

Булункуль еще полностью не очистился ото льда, но на нем уже вовсю шла рыбалка. Ловили маринку. По мнению знатоков, это так называемая угнетенная условиями жизни форель. Во всяком случае, маринка - рыбка пятнистая и подвижная.

Над озером летали утки-отайки. Они нежно покрикивали, и в голосах их уже было больше любви, чем печали.

Рыбалка входила в планы местного совхоза, основной профиль которого - яководство. Теперь совхоз отказался от промышленной добычи рыбы, поскольку экономического эффекта она не давала. Одно дело - ловить рыбу для собственных нужд, а другое дело - транспортировать этот весьма скромный улов. Директор совхоза, высокий, красивый киргиз, похожий на героев с иллюстраций к эпосу «Манас», рассказывал о том, какой эффект дает узкая специализация. Умный, знающий человек, не склонный к прожектерству, он, между прочим, высказался в том смысле, что природа неисчерпаема и по этой причине не следует распыляться. Нужно учитывать также и собственные силы и условия местности.

- Кутас, - сказал он, - дает молоко. Но если его раздаивать, он перестанет давать мясо. Надо взять арифмометр и подсчитать, что выгоднее. Мы подсчитали. Выгоднее мясо. И мы занимаемся мясом.

Молоко яка, или, по-местному, кутаса, обладает высокой жирностью. Но возить его отсюда - затея нелепая. Через три километра описанного выше пути оно уже превратится в масло. Возить нужно более устойчивый продукт.

Мы подъехали к Булункулю в сопровождении мотоциклиста, который указывал дорогу. Навстречу нам шла веселая процессия. Впереди шагали два рослых парня я ватниках и несли весло, к которому была привязана нанизанная на кукан маринка. Рыбы было так много, что подмосковные рыболовы-любители тронулись бы от зависти. Трехметровое весло примерно наполовину прикрывалось рыбой. При этом можно было расставлять руки на какую угодно ширину - все соответствовало действительности.

Кадам крикнул «стоп» и выскочил из машины. Конечно, среди рыбаков пятьдесят процентов оказались родными и близкими нашего Кадама, а остальные - его ближайшими друзьями.

Начался славный памирский обряд приветствий. Потом начался славный памирский обряд гостеприимства. Рыба была уложена на землю и разделена пополам.

Я заартачился.

- Друзья, - сказал я, - вы лишаете нас удовольствия поймать эту рыбу лично и тем самым утереть нос московским конкурентам, которые не только не ловили в Булункуле славную маринку, но даже не знают, с какого вокзала на этот Булункуль ехать.

Наши новые друзья попали в тупик. И тогда один из них снял с плеча малокалиберную винтовку и протянул ее мне.

- На, - сказал он, - убей утку.

Ему мало было рыбы. Он еще хотел поделиться страстью охотника.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.