Три сердца

К этому времени Уэбстер уже ушел с ринга. Врачи неожиданно обнаружили у него зачатки болезни сердца. Он окончательно поселился в своем загородном домике и занялся фермерством. Он попрежнему следил за карьерой Робертса, шагавшего от успеха к успеху. Теперь он приближался к самой вершине, стал «челленджером», тем, кто имел право вызвать чемпиона мира в своем весе и оспаривать у него титул.

Чемпионом мира был Кид Клифтон. Уж несколько лет он не знал поражений, у него не было даже ничьих. Помимо силы и искусства Кид имел перед своими противниками необычное, но крайне важное преимущество: он мог не защищать своего сердца.

Сильный удар под сердце, так же как и удар в нижнюю челюсть и в солнечное сплетение, дает нокаут. Противник делает два - три шага вперед, у него опускаются руки, подгибаются колени, он падает на брезент ринга и несколько десятков секунд не может перевести дыхания. Кид Клифтон не боялся ударов в сердце. Оно отличалось у него загадочной нечувствительностью.

И, в то время как его противникам приходилось защищать три уязвимых места, Кид защищал только два - челюсть и солнечное сплетение. Боксеры и менеджеры ломали себе головы над этим непонятным феноменом. Это не помогало делу. Кид Клифтон - его называли Кид Бессердечный - оставался чемпионом.

Пока Робертс готовился к бою с Клифтоном, Уэбстер написал ему подробное письмо, полное советов. Он не получил ответа так же, как не получил и приглашения на матч. Янг Робертс, «челленджер», игнорировал его, Уэбстера, который сделал из голодного бродяги чемпиона. Но Уэбстер все же ехал на матч...

Старый боксер отодвинул дверь маленького гаража, сел за руль автомобиля, вывел машину, задвинул дверь и снова сел за руль. Выехав за ворота, он стал спускаться по извилистой дороге, которая вела от его домика к шоссе. Шоссе было, как всегда, пустынным. Но в ту минуту, когда автомобиль Уэбстера выехал на шоссе, из - за поворота на полном ходу выскочила большая машина. Уэбстер почувствовал сильный толчок, его автомобиль накренился и опрокинулся на бок, он с силой был выброшен на дорогу и потерял сознание. Вскоре он пришел в себя. По счастливой случайности он остался невредим.

Поднявшись, он увидел, что с другой стороны шоссе, на траве, сидел человек. Возле него стояли трое других. Один из них, очевидно, врач, осматривал сидевшего. Лицо последнего показалось Уэбстеру знакомым, но он никак не мог вспомнить, где он его видел. Между тем видел он его несомненно, и даже не один раз. Врач заканчивал осмотр.

- Никаких повреждений, - сказал он, - теперь послушаем сердце. Он приложил стетоскоп к груди своего пациента и стал внимательно слушать.

В это время один из людей, стоявших рядом с врачом, заметил Уэбстера. Внезапный испуг отразился на его лице, одним прыжком он встал между старым боксером и человеком, сидевшим на земле, и загородил собою последнего.

- Кончайте, доктор, мы забыли о посторонних, - проговорил он. Врач поспешно оглянулся и встал.

- Человеческая машина в полном порядке, - сказал он, бросив подозрительный взгляд на Уэбстера, - а как с другой? Можно ехать?

- Можно ехать, - ответил шофер. Люди поспешно уселись в машину, мотор заработал, и вскоре Уэбстер остался на шоссе один возле своего опрокинутого автомобиля. И в то же мгновенье он вспомнил, кто был незнакомец, сидевший на дороге: это был Кид Клифтон, Кид Бессердечный, чемпион мира среднего веса, противник Янга Робертса в сегодняшнем матче. Сотни раз видел Уэбстер его фотографии в газетах и журналах.

Но почему его спутники так испугались, когда заметили Уэбстера? Уэбстер задумался. Он восстановил в памяти сцену встречи во всех подробностях... Внезапно Уэбстер вскрикнул, пораженный блеснувшей перед ним догадкой: он вспомнил, что врач, выслушивая сердце Клифтона, прикладывал стетоскоп к правой стороне его груди. Так вот в чем заключалась тайна Кида Клифтона! Эта тайна оказалась довольно простой: правостороннее сердце. Уэбстер где - то читал, что изредка, очень редко, встречается такая игра природы...

Итак, он держал в руках секрет Клифтона и, быть может, ключ к победе Янга Робертса, этого «мальчишки», забывшего о его существовании, но все - таки, в конце концов... Образ исхудалого сероглазого новичка, мужественно бьющегося на ринге, встал перед Уэбстером. К черту обиду! Он должен довести до конца свое дело, Робертс должен стать чемпионом. Но как добраться до города? До начала матча оставался только час, и 6 с лишним миль пути отделяли Уэбстера от бейсбольного стадиона, где был построен ринг. Автомобиль, безнадежно искалеченный, лежал на обочине. Года два тому назад ничего бы не стоило пробежать за час шесть с половиной миль. Но теперь, с его сердцем...

Еще не приняв решения, Уэбстер зашагал к городу. Он шел крупным, ровным шагом боксера на тренировке, шагом, которым исходил за свою карьеру не одну тысячу миль.

Он шел не спеша: надо было сначала размяться, втянуться в темп. К концу первой мили он шел уже быстро, помогая себе сильными взмахами рук. Но взглянув на часы, он убедился, что потратил на первую милю четырнадцать минут. Он перешел на легкий, спокойный бег. Таким бегом он в старое время мог бежать два, три часа, не чувствуя ни малейшего затруднения. Но теперь сердце вскоре оповестило его, что диагноз врачей был правилен. Пробежав ярдов двести, он вынужден был перейти на шаг. Он боялся опоздать и, лишь только сердце немного успокоилось, снова побежал.

Уэбстер уже обдумал, какой тактики надо было держаться Янгу Робертсу: он должен был биться в правосторонней стойке, повернувшись к противнику правой стороной. Если Клифтон тоже перейдет в правостороннюю стойку, он будет открыт для ударов в сердце. Если он сохранит обычное положение, оба боксера будут иметь равные шансы.

Вторую милю Уэбстер пробежал в десять минут. Сердце вработалось - он чувствовал себя лучше. Но надо было прибавить ходу. Осталось тридцать шесть минут и четыре с половиной мили. Теперь надо было делать милю в восемь минут. Уэбстер ускорил бег, и сердце снова запротестовало. Проклятое сердце! Ему не было дела до Робертса и его борьбы за звание чемпиона мира. Оно громко заявляло о своих правах; в свое время оно много и честно поработало, это - сердце старого боксера, и теперь требовало, чтобы его щадили. Оно билось в груди Уэбстера, в его горле, в его висках.

«Подожди, - говорил ему Уэбстер, - послужи еще один раз. Последний».

И он бежал дальше, миля за милей, откинув назад голову, широко раскрыв рот, чувствуя свинцовую тяжесть во всех мышцах, которым не хватало кислорода. Сердце билось в горле, в глазах стояли красные круги. Добежать, сказать два слова, упасть на диван...