- Как удастся...

Клеть захлопнулась, загудела, ускоряя ход, побежал мокрый трос. Вниз вместе с Авакумовым ушли завшахтой и Орленко со своей командой. И всё сразу смолкло. Гудела компрессорная, где - то чавкали поршни. Мы прислушивались, лазили каждый звук. Женщины молчали, следили за движением троса.

Когда трос остановился, женщины разбились на кучки, но почти ни о чём не говорили. Кто знает, сколько драматических сцен разыгралось бы у копра «Коршуна», если бы вниз спокойно не ушёл Авакумов.

Всю ночь шёл бой за «Коршуна». Рассвет осветил лица, покрытые зеленоватой бледностью. Шахта горела. Снаружи ничего не было заметно - ни облаков дыма, ни языков пламени, так привычных при слове «пожар». И от того, что не было дыма и пламени, вдвойне была страшна подземная драма.

Где - то под нашими ногами, на большой глубине, боролись с огнём несколько сот человек. К шахте уже спешили горняки, привезённые Смолиным с Губахи. Подавали баллоны с углекислотой. Говорили, что Авакумов возводит перемычку, чтобы локализовать пожар, а между перемычками нагнетает углекислоту.

Наконец наверх стал поступать динамит. Его выбрасывали и скиппы и клеть. Ящики взрывчатки пахли дымом и были обсыпаны бархатной пылью со следами пальцев. Должно быть, Орленке со своей командой вытаскивал динамит санками, ползком...

И эта трудная работа им удавалась.

А через Полуденку неслись поезда; эшелоны Северного Урала омывали наш освещенный вагон; электровозы, проносясь мимо, приветственно орали. Звонила Москва... Приказано было вытребовать из - под земли Авакумова. Приказание было передано вниз связным - одним из молодых шахтёров Губахи. Через два часа клеть привезла задымлённого Трофима Егоровича. Он вышел походкой старого, уставшего человека, но когда к нему подскочили женщины и закричали требовательно и зло, он укрепился на широко расставленных ногах и, обведя всех упорным взглядом, блеснул зубами:

- Живы ваши Иваны да Романы. Выработками выведет их наверх Сергуня.

Женщины заголосили, но теперь уже от счастья. Они окружили Авакумова и шли за ним плотным кольцом, забегая вперёд, пытаясь поймать и погладить его руки. Это и смущало Егора Трофимовича и трогало:

- Ох и бабы!... Ну что вы липнете до меня, бабы? Не справлюсь я с вами со всеми, старый стал.

- Где же Сергуни? - спросил я Авакумова, еле протиснувшись к нему.

Я с нетерпением ждал ответа. Мне казалось, что его сообщение о Сергуне сделано было только для того, чтобы успокоить женщин.

- Выработками повёл шахтерню Сергуня. Они вот - вот должны выскочить у Низкого лога.

У Низкого лога быстро собиралась толпа. Шахтёры уже вылезали на поверхность, уже гудели люди, перекатываясь волной от человека к человеку, голосили бабы, бросаясь навстречу своим мужьям.

Но где же Сергуня? Я искал его среди десятков чёрных фигур, так похожих друг на друга.

И вот я услышал его знакомый, хрипловатый голос. Сергуня сидел на сугробе, вытянув ноги, склонив голову набок.

- Девочки, снимите, - просил он тихо и ласково.

«Девочки», только что выведенные им из шахты, стащили с его ног грубые сапоги, Сергуня поставил сапоги рядам с собой и принялся медленно и вяло перематывать портянку. Пошёл снег. Крупные хлопья мгновенно залепили Сергуню и всю шумную, оживлённую толпу горняков. Сергуня с трудом натянул сапоги, поднялся высокий и сутулый.

- Знаю я «Коршун» вдоль и поперёк, - сказал он мне.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.