Ночью начались осложнения.
– Бочки разбивает! – ворвался в капитанскую каюту вахтенный.
Вместе с Кривощеевым мы кинулись наверх.
Из рулевой рубки было хорошо видно, как огромные волны швыряли по палубе центнеровые бочки, в любую минуту грозя разбить их или смыть за борт. Это были те самые бочки, которыми «Кичига» завершала второй годовой план.
На палубу кинулись боцман Иван Михалев и матрос Михаил Мынта. «Кичига» то и дело черпала воду то правым, то левым бортом, беспорядочно тыкалась носом то вниз, то вверх. Обрушиваясь на судно, волны сбивали смельчаков с ног, и они цеплялись за первое, что подворачивалось под руку, выжидая, когда схлынет с палубы водяной смерч. Они старались опутать бочки тросом, но те, точно живые, рвались из стальной петли. Этот поединок продолжался, наверное, минут двадцать. Наконец «Кичигу» удалось поставить носом на волну. На какое-то мгновение водяной шквал словно затих. Бочки удалось взнуздать и накрепко привязать к траловой лебедке.
– Может, отстоимся под берегом? – спросил Кривошеее старпома Геннадия Канашкова, который, навалившись на штурвал, старался держать судно на заданном курсе. – Уж больно бросает...
– Будем держать так, – сквозь зубы процедил Геннадий. – Дальше в море – меньше горя. – И он продолжал стоять у штурвала, держа в руках скачущую «Кичигу» и двадцать пять жизней...
Трудно сказать, что побудило старпома предпочесть тяжелый и опасный путь сквозь шторм относительно спокойному дрейфу «по-над берегом», как здесь говорят. Не умаляя мужества моряка, следует .предположить, что он просто рвался домой. Полгода Геннадий был в море. Полгода! А вышел он из Петропавловска через неделю после свадьбы...
Геннадий не исключение.
Большинство рыбаков, с которыми мы встречались, проводили в море .по полгода, а то и больше.
Полгода вдали от родных и близких, полгода без выходных и праздничных дней. И невольно возникает вопрос: какой же государственной необходимостью диктуется это? Оказывается, никакой. Более того, на «Кичиге» нам показали коллективный договор управления тралового и рефрижераторного флота Камчатрыбпрома на 1961 год, в котором черным по белому написано: «Не допускать нахождения моряков в море без захода в порт приписки более 110 дней». И еще: «Своевременно предоставлять плавсоставу отгулы за работу в предвыходные, выходные и праздничные дни...» Своевременно! В 1961 году в Камчатрыбпроме 1 100 рыбаков не имели возможности воспользоваться этим правом. Значит, не состоялось 1 100 встреч с родными, близкими, любимыми!
Что помешало этим встречам? Все то же равнодушие к человеку, к его нуждам, судьбе.
Рыбак долгие месяцы не видит земли и не имеет возможности использовать полагающийся ему отдых только потому, что нет парохода, который бы совершал регулярные рейсы между Петропавловском и районами лова. А ведь такое судно могло бы не только производить замену людей, но и доставлять в район лова свежие газеты и журналы, кинофильмы и почту.
Этим возгласом приветствовал появление огней Петропавловска один из «укротителей» бочек, Михаил Мынта. Позади остался четырехдневный переход, единоборство с двумя штормами, циклонами и антициклонами, и вот, вырвавшись из сутолоки волн, «Кичига» на полном ходу подходила к «порту приписки». Подходила, не потеряв ни одной бочки, выполнив два годовых плана.
Земля! Вот она лежит перед нами в россыпи разноцветных огоньков, тысячу раз повторенных зеркалом Авачинокрй бухты. И за каждым огонькам видится тепло, по которому истосковался, уют, которого не найдешь в море.
Берег, встречай рыбака!
И берег встречает... Прямо над рыбным портом пламенеют неоновые буквы «Ресторан «восток». Это – единственное, что бросается в глаза рыбаку, пришедшему в порт. Вместе с Виктором Кривошеевым и Михаилом Мынтой мы выходим через портовую проходную, делаем несколько шагов и оказываемся на главном проспекте Петропавловска. Мынта стучит каблуком в землю и, смеясь, говорит:
– Твердая, черт возьми, не качается!
Камчатский рыбак – это, как правило, двадцатилетний парень, еще без семьи, без своего дома.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.