Мир вокруг нас посерел. Посерели облака, свинцово-серыми стали волны, пошел серый мокрый снег. Из рулевой рубки мы слышим, как Гернет уже в который раз докладывает по радио Серьге, что «на борту ноль» – ноль центнеров селедки. В рубке тяжелое молчание. Ребята не привыкли посылать в эфир таких плачевных сообщений: ведь «Кременчуг» – один из передовых СРТ тралового флота.
– И куда эта проклятая селёдка задевалась! – не выдерживает даже меланхоличный вятский паренек, рыбмастер Вася Шилов.
– Не грусти, Вятка, держи нос на волну, – пытается пошутить Геннадий Вагин, ветеран «Кременчуга». Но видно, что и ему осточертело болтаться без дела по морю.
– Не будет нам рыбки, раз корреспонденты на борту, – косится на нас судовой пессимист Толя Реулов.
И только третий штурман Ежов спокоен и не обращает внимания на эти разговоры. На море прошла вся его жизнь, и он-то хорошо знает, что такое переменчивое рыбацкое счастье.
В общем, настроение было невеселое. И чтобы хоть как-нибудь скоротать время, все свободные от вахты собирались на корме, в кают-компании. Забивали «козла». Потом Гена Вагин натягивал на стене простыню, а боцман Володя Ситников устанавливал на противоположном конце кают-компании потрепанный киноаппарат и начинал крутить кино. Удивительные это были фильмы!
...Не успел юный Фанфан-Тюльпан проткнуть шпагой неприятельского капитана, как на экран с ревом ворвался гоночный автомобиль последней марки. Секунда – и на автостраде катастрофа. Но вот из этого ада вырывается бог весть откуда взявшаяся красотка и лихо отплясывает в каком-то кабачке. И снова взрывы. Горят бензобаки, но тут на экране вдруг появляется... Иван Грозный – и все благополучно кончается его смертью.
– Ну, как фильмик? – кричит нам через всю кают-компанию Геннадий Вагин. – Умри – больше такого не увидишь.
– Неужели кинопрокат?..
– Кинопрокат! – хмыкает Вагин. – Что ему до тех, кто в море... Весной вышли на полгода, так нам всего две завалящих картинки на память выдали. Вот и развлекаемся: сами режем, сами клеим – попурри...
– Раньше хоть с другими судами обменивались фильмами, – вмешался боцман Володя Ситников, – так кинопрокат и это запретил. Вот и крути полгода две картины. Завоешь от тоски.
В иллюминатор хлестнула неожиданная волна. Видно, ветер менялся. «Кременчуг» стало класть с борта на борт. Но на СРТ фильмы смотрят при любой погоде. «Сеанс» продолжался.
Мы смотрели на экран и снова думали о равнодушных людях, которым по ошибке доверили заботу о культурном досуге рыбака в море. Почему они лишают рыбака духовной пищи? Быть может, они рассуждают так же, как некогда рассуждали горе-теоретики, утверждавшие, что на войне солдату не до песен и не до задушевных стихов? Может быть, эти равнодушные люди полагают, что среди штормов и тралений рыбаку не до книг, не до фильмов? Какое же обедненное представление нужно иметь о человеке, чтобы дать ему, уходящему в океан на полгода, два кинофильма, забыть снабдить его библиотекой, не доставлять ему вовремя свежих газет.
...Окончилось «попурри». Делать больше нечего – вот и витийствует судовой пессимист Толя Реулов, невольно «восполняя» отсутствие свежих газет, журналов и книг. Послушать его, так и рыба никогда больше не будет ловиться, и погода не наладится, и ни за что не прийти «Кременчугу» в порт к празднику, потому что скорей всего ему на днях тонуть придется. И рассказывает Толя про «ужасные» случаи на море...
– А по мне, – заключает он мрачным афоризмом свой «политчас», – пусть будет флот на Тихом океане, а рыбаки – на берегу.
– Такой сонной камбале, как ты, самое место на берегу, – подтверждает третий механик Володя Волошин.
Толя вежливо не возражает. Он знает, что у Владимира в каюте хранятся боксерские перчатки. И разговор принимает иное направление.
– Брехня все это, –рубит воздух своим увесистым кулаком Волошин. – Не пишите вы, пожалуйста, про Толькины байки. Кто побывал на море–не бросит его. Только все здесь могло быть по-другому. Ну почему бы я не мог заниматься и тут боксом?
– Или, скажем, ансамбль песни и пляски организовать, – вставляет Гена Вагин.
– Или лекцию интересную про космос послушать...
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.