– Или артистов настоящих посмотреть...

А в самом деле, разве все это невыполнимо?

Конечно, выполнимо. Комсомол тралового флота уже не первый год предлагает, просит, требует придать камчатской рыболовной флотилии плавучую культбазу. По мысли комсомольцев, на такой базе разместились бы и зрительный зал, и библиотека-читальня, и пункт кинопроката. Непременно пункт кинопроката. Ведь на берегу, в районе, где имеется 7 киноустановок, обязательно существует кинопрокатный отдел, снабжающий их фильмами и ведающий ремонтом аппаратуры. А рыбакам и тут «не повезло». На 110 киноустановок у них нет ни одного обслуживающего пункта. Это ли не вопиющее безразличие к тем, кто на долгие .Месяцы уходит в море!

Плавучая культбаза, как. воздух, необходима траловому флоту. И пусть люди, зараженные ржой равнодушия, не ссылаются на более важные задачи, которые-де стоят перед ними.

Никто не имеет права забывать о человеке.

Есть второй годовой

Как ни странно, но встретить наконец «Кичигу» нам помог шторм, который загнал ее в бухту Петра Лаврова. Сюда же, спасаясь от разбушевавшегося океана, пришел и «Кременчуг». Вот он, неуловимый Кривошеее! Вот он, «Тихий океан. До востребования»!

Распахнув рулевую рубку, Кривошеев весело кричит нам:

– Разыскали все-таки... А я уж думал, не встретимся.

И вот «Кичига» становится борт о борт с «Кременчугом». Нас разделяет всего лишь метр. Ближе подойти нельзя. И без того капитаны уже с опаской поглядывают на пляшущие борта своих судов. Надо прыгать. Однако в последний момент ноги почему-то становятся непослушными, их никак не оторвешь от палубы... Но ведь не уступать же метру, когда за плечами шестнадцать тысяч километров! Мы прыгаем и попадаем в объятия Кривошеева.

Виктора не узнать. Он сменил парадный капитанский китель, в котором мы видели его в Москве, на телогрейку, щегольские ботинки– на высокие рыбацкие сапоги. И похож он сейчас вовсе не на капитана, а на лихого матроса. Под стать ему и «Кичига» –с помятой шлюпкой, погнутыми перилами на мостике.

– Поштормили немножко, – улыбается Виктор, перехватив наши взгляды. – Ну, да не беда. Зато с рыбкой. Осталось заловить еще центнеров сто – и со вторым годовым планом покончено.

А вскоре «Кичига» уже резала своим облупленным носом свежую волну, держа курс в район лова, туда, где паслись сельдяные косяки. Вокруг снежной замятью кружатся чайки. Они везде: над мачтами, у бортов, над самой водой. Чайки – привычная свита рыбака в море.

Мы стоим в рулевой рубке, где стучит эхолот, этот подводный глаз рыбака, и смотрим, как тянется из него бумажная лента, на которой электроперо выводит замысловатую линию, похожую на толстую мохнатую гусеницу. Виктор тоже не отрывает от ленты посветлевших от напряжения глаз. Он ждет, что вот-вот изогнется гусеница, подаст сигнал: на дне сельдяной косяк! Этого момента ждут все. Ждут матросы – у правого борта над ячеистым телом свернутого трала. Ждет трал-мастер Ваня Травкин – на палубе, у лебедки. Ждет в машинном отделении старший механик Иван Добрынский, изредка напоминающий о себе вопросом в переговорную трубку: «Ну, как?»

И вот шубка гусеницы темнеет и начинает топорщиться: эхолот обнаружил косяк.

– Майнай трал! – приподняв лобовое стекло, кричит Виктор.

Взвизгивает лебедка, включенная Травкиным. Трал с шипением уходит на дно. Разматываются стальные тросы, все глубже и глубже уходя под воду. Но вот они замирают, и Кривошеее рвет рукоятку телеграфа: «Полный вперед».

И снова напряженное ожидание. Сейчас трал должен ползти по дну, захватывая своей трехметровой глоткой все, что попадется на пути. Надсадно гудит двигатель, скрипят тросы, но даже здесь, в рубке, нам слышна травкинская скороговорка:

– Ловись, рыбка, большая и маленькая, ловись, золотая...

И хотя стрелка на телеграфе застыла против отметки «полный вперед», Кривошеее кричит в переговорную трубку:

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.