– Ну, если нельзя, тогда я откажусь. Я позвоню и откажусь.
– Теперь уж ладно, – поморщившись, махнул рукой отец. – Но вообще, Алена, ты принимаешь слишком опрометчивые решения. Причем одна, ни с кем не посоветовавшись. В будущем это может плохо кончиться...
– Ну и ладно! Обойдусь! Да не нужно мне никакого платья! Подумаешь! Я вообще могу без платья! Пожалуйста!
Алена сделала вид, что обиделась, фыркнула и упорхнула к себе в комнату. Петр и родители переглянулись между собой. Через некоторое время Петр, постучавшись, зашел к ней.
– Ты что, обиделась? Ну, хочется два – носи на здоровье. Что ты?
– Я уже отказалась.
– Как? – не понял Петр.
– Позвонила и отказалась. Сказала: родители и жених против.
– Да мы не против... Мы просто не сразу поняли.
– Что теперь говорить? Поздно.
– Позвони и закажи снова, если хочешь.
– Чтоб меня совсем за дуру посчитали? Нет уж, уволь. И вообще чего мы сидим дома? Чего ты, как старый пень, расселся с родителями? Все не наговоритесь! Как базарные кумушки, ей-богу...
– Да что с тобой?
– Можешь ты меня на улицу вывести? На воздух? Взял бы покатал невесту по Москве-реке. Ах, хочется как... с ветерком! Ну, чего стоишь?
– Ты правда хочешь кататься?
– Ну, а что, я просто так говорю, что ли?
– Пойдем. С удовольствием. – Петр пожал плечами. – Но от платья ты зря отказалась...
– Все! Про платье забыто. Было и сплыло.
Когда они вышли из комнаты и быстро собрались уходить из дома, родители посматривали на них с недоумением. Что происходит? Они ничего не понимали. Обычно вялая и тусклая, Алена выглядела странно возбужденной, решительной, резкой.
Уходя, Алена не проронила ни слова: Петр, прощаясь, сказал, как бы извиняясь перед Григорием Александровичем и Людмилой Ивановной:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.