Перед ним стоял кривоногий анучковский просодранщик Сергей Кузьмич, у которого он когда - то с отрядом отбирал пшено.

- Да ты, никак, пряниками торгуешь? Вот те и комиссар! Как же это так?

Судорога свела руки Тараски в кулаки, закинула их выше головы.

- Сволочи, ох вы сволочи! - завопил Тараска, и Сергей Кузьмич пропал в толпе, как бес. Расталкивая базар, через горшки, лапти, колеса бросился Тараска бежать.

Ровно в полдень следующего дня проповедница Мария заехала на ту же самую полянку, спокойно распрягла лошадь и пустила на траву. Затем поискала глазами по лужайке и подошла к высокой траве, у кустика березы. Там вниз лицом лежал Тараска. Она взяла его за плечо.

- Братец, милый, не ты один так страдаешь, - святой Павел страдал, переходя в другую, в праведную веру. Мятется дух твой. Забудь о нем, и он успокоится.

Тараска не отвечал.

- Иди ко мне. Забудешься и спасешься в любви моей. Я при - звана лаской, душой и телом принять тебя в лоно братьев и сестер во Христе...

Все меньше и меньше занимался Тараска своими сомнениями, не вспоминал прежнее комиссарство, и даже при встрече с друзьями не болело сердце, - иные чувства, иные интересы заполняли его. Он ни в коей мере не стал верующим, к божеству, к обрядам по - прежнему относился он насмешливо, но внутренне как - то примирился - раз многим нравится, значит надо. Сам терпеливо проводил собеседования и молитвы. Развлекало пение, музыка. Иногда проповедница и Таисия пели вместе какую - нибудь духовную песню под аккомпанемент тягучей фисгармонии. Тогда Тараска смотрел на них, переживал музыку переплетающихся голосов и думал: «Вот они обе, одну люблю я как недоступную, как небо, как бурю, проносящуюся у звезд, не понятную (за последнее время лексикон его сильно изменился под влиянием Гриши и Проповедницы), другую люблю, как землю, мягкую теплую, спокойную землю. И если полюбит меня недосягаемая - я не смогу бросить другую». Вот этим сложным переплетом чувств и жил Тараска.

Он проводил шесть дней недели в ожидании седьмого, дня поездки на базар с пряниками. Все шесть дне: в стенах «святых» хоромин была проповедница матерински ласкова и недоступна. И только там, наедине с тишиной леса, открывала свои притягательные объятия. Этого момента ждал Тараска, и поездки на базар с пряниками стали для него радостью.

Внутри хоромин он жил короткими встречами с Таисией. Она явно дразнила его. Она появлялась перед ним в шелковом обтянутом белье, в чулочках, на один миг. Затем проходила в закрытом постном платье и, потупя глаза, спрашивала:

- Разглядел? Это все из Америки... Скоро я туда уеду... Каким образом из Америки, как она туда уедет, ничего не мог добиться Тараска. Когда он, не сдерживая порыва, тянулся к ней, она отстранялась.

- Не поддавайся соблазну, братец, - елейно говорила она, - посмотри на братца Гришу, он совсем потерял мужские радости. Мучает его соблазн. А я - невеста Христова...

Человек в сером и в дымчатых очках назывался «благовестником». «Инструктор господа Иисуса», насмешливо думал Тараска.

Он жил в общине около недели. Наблюдал, был на каждой беседе, не пропускал ни одной трапезы. Тараску он интересовал больше всех. Когда благовестник и Лубков запирались в дальней комнате для разговора, Тараска пытался подслушать. Ничего не выходило. Глухи были дубовые двери и стены.

Чем дальше жил благовестник, тем больше происходило нововведений и улучшений. Когда на обороте пряничной жар - птицы Тараска прочел вдавленные слова: «Религия - опиум для народа, истинно, опиум не яд а лекарство», решил - не его дело. Вместе с фигурками птиц, лошадей и человечков появились - в очень небольшой, незаметной, прослойке - маленький Христос с барашком, взрослый Христос с детьми. В виде опыта.

На второй неделе собрались в доме Лубкова баптисты всей округи. Солидные, с окладистыми бородами, некоторые в очках. В поддевках суконных, в сапогах с калошами. Помоложе - в костюмах, при галстуках. Некоторые приехали очень издалека, из других не только уездов, но и губерний.

Отвели им комнаты; наводнился дом девушками для ухода. Временно даже пряники приостановили печь. И вот, начиная с утра, благовестник собирал приехавших и начинал беседу. Тараске не удавалось проникнуть в зал. Чего он им проповедует - любопытно. Однажды Тараска сушил на чердаке пшеницу для размола на пряники. Рядом было окошко, у которого стоял проповедник. Тараска прилег поближе и услышал его медленный и веселый голос:

- Нельзя отставать от века, братья. Если прогресс идет вперед - так угодно господу Иисусу. Что полезно человечеству, то дано не дьяволом, а богом. В каждой общине должен быть радиоприемник и громкоговоритель...

- Ох ты черт! - вслух выругался Тараска, не ожидавший такого конца фразы.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.