Просторный, огороженный частоколом из колючего камыша двор некогда утопал в урючном цвету. Но оттого, что за деревьями ухаживали непостоянно, многие из них еще в бытность здесь Муки не плодоносили и в конце концов засохли. «А теперь, должно быть, и нет сада – порубили на дрова», – с горечью подумал Мука. Доводилось ему слышать, что тот или иной пастух загонял сюда свое стадо или отару.

Сад оказался попорченным, но не настолько, как предполагал старик. Рубили, видно; разборчиво – только совсем высохшие ветви и деревья.

Мука неспешно обошел сад. Каждое дерево он рассматривал внимательно, ведь все они были ему знакомы. Вот этот урюк он посадил вместе с Данекер в первый год, когда поженились. Тонюсенький был прутик, прогибался до корня на ветру. Мука срезал его на реке, принес домой, и вдвоем с Данекер, выдолбив кетменем лунку в земле, посадили его. Десять дней прутик не подавал признаков жизни. Данекер даже посмеиваться над ним стала: дескать, может ли вырасти дерево, если его посадил Мука?.. Саженец ожил, выбросил сразу несколько почек. «Ну, хороший из меня садовник?» – спросил тогда жену Мука, и та лишь улыбнулась смущенно.

До осени деревце окрепло и вытянулось в рост человеческий...

«Прутик» теперь тоже состарился. Ствол – в обхват. Много засохших ветвей.

Еще одно дерево... Его он посадил за год до рождения младшего сына Сайранбека. В тот год, помнится, из сада соседа Акиика он привез два мешка, набитых доверху урюком. Данекер страсть как любила урюк или, может, в то лето это у нее было связано с беременностью? Короче, долго лакомилась она тем урюком и в один день вдруг протянула ему узелок с горсточкой косточек и сказала: «Никогда не ела такого вкусного урюка. Давай посадим их во дворе». Осенью того года поковырялся Мука в земле и бросил в нее шесть косточек. Весной появился один росток. Не зря нахваливала урюк Данекер, очень он сладким уродился, к тому же и дерево выросло необыкновенно плодоносным. Каждый год до тех самых пор, пока они не покинули этого места, наслаждались супруги сочными плодами. «Может, и сейчас оно плодоносит?» – подумал Мука, вглядываясь в верхушку дерева, но в потемках не различил ничего. Подойдя поближе, тряхнул одну из ближних веток, на землю посыпалось что-то. «О, создатель, плодоносит еще!» Мука на ощупь стал собирать рассыпавшиеся плоды. Набрал две полные горсти. Хотел было попробовать один на вкус, да, поднеся ко рту, раздумал: « Пыльный, поди, помою – тогда и съем». Вспомнилась молодая жена Торгын. Она в таких случаях вскидывалась зло: «Ты, старик, эдаким манером болезнь себе заработаешь...» Сняв кушак, которым был подпоясан, Мука развернул его и сложил туда урюк.

_________

1 Чапан – национальный халат.

2 Самал – прохладный ветерок.

3 Такыр – место старого кострища.

4 Айран – простокваша.

...Сколько лет Данекер разводила огонь в этом очаге! Эх, жизнь! Проходишь и остаешься в памяти, как сон! В летние дни, ставя на очаг молоко, Данекер терпеливо ждала, пока оно закипит. А бывали минуты, когда они садились рядышком у очага – о чем только не вспоминали! Беседа такая задушевная, теплая, а огонь в костре потрескивал звонко, точно одобрял эти часы их уединения... Но такой тишины, как сейчас, не было тогда, помнится. Мычали коровы, фыркали овцы, заливались лаем собаки, а из домов, ближних и дальних, доносились возбужденные голоса соседей. Только в ауле бывает такое...

В год, когда, закончив учебу, вернулся их младший сын Сайранбек, Мука с Данекер опять же сидели у этого очага и вели сокровенный разговор о детях. То была пора, когда их старшие сыновья – Ержигит и Белжигит – гремели, как говорится, на всю округу: оба стали директорами совхозов. Да и не только Мука с Данекер, весь аул говорил о них. Мука тогда сказал ей шутя: «Не сыновей ты мне родила, а сплошь директоров. Как бы и Сайранбек в директора не угодил!»

Через два года Сайранбек стал директором школы. Вот уж повеселились тогда Мука с Данекер, вспомнив про тот свой разговор у очага.

Теперь, думая обо всем этом, Мука сидел один. Если бы сейчас рядом была Данекер, они опять бы посмеялись... Но Данекер – в могиле, в двух километрах отсюда, рядышком со свекром и свекровью. «О мир! – Мука вздохнул тяжело. – Если бы не забрел сюда, на старое становище, то... Жизнь берет свое, за будничными хлопотами забываешь о том, что было. А довелось вернуться в родные места – вспомнил. Завтра и на могилки, даст бог, схожу, молитву по усопшим прочитаю».

Огонь в очаге стал затухать. Глядя на слабеющее пламя, стал подремывать и Мука.

Короткая ночь пронеслась быстро. Когда он проснулся, солнце уже встало и все вокруг было залито торжествующим сиянием пробуждающегося дня. Он спешно начал собираться. Приведя лошадь, оседлал ее. Сполоснув лицо прохладной речной водой, выпил до дна бутылку с айраном и, отбросив ее в сторону, сел на лошадь. На сей раз он поехал вдоль реки. В теле он все еще ощущал разбитость. Под коленями ныло. Лошадь, чувствовалось, отдохнула: шла привычной для нее иноходью. «Хорошо, если найду до полудня, – подумал старик. – Тогда до вечера и домой, добрался бы. Ну, а если не найду, что тогда? Земля ее, что ли, поглотила?!»

Досада, скопившаяся со вчерашнего дня, прорвалась наружу. Даже река сегодня показалась старику малопривлекательной. Бывало, глаза радовались густым зарослям камыша и ивняка по берегам. А теперь и зелень не та, что раньше. Поблекла, точно припорошена пылью. «Ушел человек, так и на реке жизнь худая пошла», – подумал старик, не забывая всматриваться во все, что темнело в стороне. И лошадь туда-сюда поворачивал – нет коровы. Уже и речка осталась позади, уже и на гребнях он побывал, разглядывая все вокруг из-под ладони, – ничего и никого. Попробовал и покричать: « Аймуйиз, ау-аху!» Напрасно. Только эхо вторило в ответ.

Настал полдень. Знойным он выдался. Вон как солнце палит, растопить может! Старик потемнел в лице, злость разобрала его не на шутку. «Надо же – до чего бродячая оказалась эта скотина! Можно подумать, золотого теленка она выродит, если далеко заберется. У, чтоб тебя оспа съела! Покажись только мне на глаза! Уж я тебя проучу, забудешь, как по долинам шастать!»

Еще через некоторое время старик подумал с сомнением: «А может, и не забредала сюда корова? Может, отирается где-нибудь у аула?»

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.