Кончилась древняя история далеких греков. Начался рассказ о недавней истории – о копьях и луках, о самодельных охотничьих ножах приморских добытчиков пушнины. Но и эту историю девочка знает лишь по рассказам стариков. А копье ей как-то показывал брат. Он нашел ржавый наконечник в сарайчике в старом селе...

А на уроке биологии произошел конфуз. Мы были свидетелями, как Люда Уза чуть было не получила двойку.

– Расскажи про эпидемии, – сказал учитель.

– Эпидемия, это... это... Наступила горестная пауза.

И тут кто-то с места подсказал:

– В отсталых странах бывает, когда какая-нибудь болезнь много людей убивает.

Девочка вспомнила все, что читала про эпидемии. Рассказывала она скучно, по-книжному. Тема была ей совсем не знакома.

А мне, «чужому дяде», забравшемуся на заднюю парту (ее здесь по понятным причинам «Камчаткой» не называют), очень хотелось подсказать: «Люда, твои деды хорошо знали, что такое эпидемии. Только они, конечно, называли это совсем другим словом. Арсеньев – а его книжки ты, наверное, знаешь – в одной из них говорил о страшной беде, постигшей твой народ: от эпидемии чумы в этих краях из 772 детей погибло 478. Это было в 1909 году. Твой дедушка, наверное, помнит этот жуткий год...»

Мы переходили из класса в класс. И все здесь было так же, как в Москве или Риге, Ржеве или Киеве, как в любой другой нашей советской школе.

...Раздался звонок. Ребята с шумом вывалили во двор. Одни начали веселую возню, другие взялись за снежки. Лесное эхо далеко разносило веселый гомон детворы.

Вечером я отчеркнул карандашом место в «Приамурских ведомостях» № 49 за 1901 год. В отчете об удэгейцах говорилось: «Рождаемость здесь очень слаба, и ребят можно встретить не в каждой юрте. Зато шаман имеется в каждой юрте... В грязных юртах из-за дыма не переводятся глазные болезни, здесь свили прочное гнездо трахома и оспа. Здесь не имеют представления о врачах, не знают о мыле».

Победила жизнь

– В юрте темно. Тускло горит огонек в плошке. На шкурах лежит девушка. Ей худо. Очень худо.

Она стонет, и мороз пробегает по коже, мороз, хотя в помещении очень тепло. Над больной склонилась мать. Она в неутешном горе: дотлевает огонек жизни. Дочь уходит в небытие. Злые духи вот-вот уведут ее с собою.

Ой, как нужен шаман! Придется отдать ему последнее, что осталось от охотника – мужа. Его в тайге разорвала рысь. А теперь злые духи и за дочерью пришли... Старуха плачет. Слезы и на глазах присутствующих.

Появляется шаман. Бубен, пояс, увешанный металлическими безделушками. Чадит жаровня. Бубен звучит все громче, громче. Еще громче... Шаман извивается, корчится над красными углями, воет, как плохо сложенная печь. А девушке совсем плохо. Рука ее бессильно падает. Она затихает.

И вот в юрту входит... врач.

Он в белоснежном халате. Девушка встает: новая жизнь побеждает!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.