Первый из мира медицины, с кем имеет дело травмированный спортсмен, — свой, командный врач.

Мы немного знакомы с ним по телетрансляциям футбольных матчей. Энергичный мужчина с увесистой сумкой на хорошем аллюре пересекает зеленый газон и склоняется над поверженным футболистом. Несколько секунд энергичных действий — и происходит чудо воскрешения: будто живой водой окропляет волшебник-доктор бесчувственное тело. Игра продолжается. «Смотрите, как побежал!» — частенько иронизирует в таких случаях комментатор. Если же, несмотря на колдовство врача, игрока уносят с поля на носилках, комментатор произносит речь о вреде грубости. Комментатор всегда прав: клеймит ли грубиянов, порицает ли симулянтов, благодушно ли прохаживается насчет «футбольных хитростей». (Позволим себе это небольшое отступление: ведь способность комментатора разобраться в том, что происходит на поле, влияет на общественное мнение, а общественное мнение, в свою очередь, влияет на то, что происходит на поле, — не все так безобидно.)

Итак, врач. В газетах иногда мелькает информация о вкладе в «общее дело победы» доктора, который одному лишь ему известными приемами ставит на ноги травмированных игроков. Ставить-то он их ставит, но посмотрим, что происходит потом, когда дым сражения рассеивается.

B. Пивцов («Торпедо», Москва). После первой операции врачи велели в течение трех месяцев не нагружать колено. Но я так долго ждать не хотел: конкуренция в команде. Да и помочь надо. Когда тренер просит, и с незалеченной травмой играть будешь... А в общем-то мы сами виноваты. Настоять на своем можно: не могу играть — и все! Некоторые так и делают. Но ведь самому играть хочется...

C. Бабенко (баскетбол, «Шахтер», Донецк). Были у меня такие матчи. Думаю, у всех были, кто в команде ключевую роль выполняет. Когда очень нужно команде, люди выходят играть с серьезными травмами. Поддаются уговорам и выходят...

С. П. Миронов, заведующий отделением спортивной и балетной травмы ЦИТО. Вопрос, может или не может спортсмен тренироваться, участвовать в соревнованиях, должен решать врач, а на деле это решает тренер. С моей точки зрения, это абсурд, но такова практика. Причем это касается даже тех спортсменов, которые уже находятся у нас, в ЦИТО. Приведу в качестве примера историю известной гимнастки Мостепановой. У нее было тяжелое повреждение голеностопного сустава. Требовалось проведение длительного, целенаправленного лечения. Наши соображения выслушали и забрали ее на сборы. Это было два с половиной года назад. С тех пор ее имя не упоминается среди участников соревнований...

О периоде восстановления и говорить не приходится. Единичны случаи, когда соблюдаются назначаемые нами сроки лечения. Кто в этом виноват? Врач команды. Но кто он — врач команды? Есть несколько врачей при командах, чей авторитет достаточно высок, их роль в коллективе такова, какая должна быть. В большинстве же случаев это зависимые люди. Они дорожат местом в команде. Им невыгодно идти на конфликт с тренером.

Другой важный момент — низкая профессиональная подготовка врача. У нас, кроме Тартуского университета, нет ни одного специального учебного заведения, готовящего спортивных врачей. Порой в команды идут работать гинекологи, стоматологи, терапевты — кто угодно. Конечно, спортивный врач должен быть широко подготовленным, но если у него нет фундаментальных знаний по травматологии и ортопедии, он не сможет оценить состояние спортсмена, а это приводит к тяжелым последствиям. Вот пример — гандболист Николаев из ЦСКА около трех недель ходил с разрывом ахиллесова сухожилия без установленного диагноза. Когда его оперировали, расстояние между концами разорванного сухожилия было уже семь сантиметров! Это очень осложняет операцию. В Госкомспорте есть управление спортивной медицины, которое призвано обеспечить контроль за здоровьем спортсменов. Я следов деятельности этого учреждения не замечаю... А со стороны видится: врач команды — что-то вроде домашнего доктора, прекрасно знающего своего пациента, понимающего, любящего, изучающего. Врач — друг, советчик, в случае чего — заступник. Но таких, похоже, очень мало...

Хорошо, если в личности тренера сочетаются профессиональная честность, человеческая порядочность и милосердие. Но часто интересы клуба или сборной ставятся выше всего. Порой удивляешься, как спортсмен доверяет тренеру решать сложнейшие вопросы, которые, казалось бы, должен решать только сам. И объяснить это нетрудно. Есть виды спорта, где спортсмены, члены сборных, носители почетных званий, на самом деле полудети. Тренер их воспитывал с детства, он для них непререкаемый авторитет.

Если тренер исповедует принцип «любой ценой» и ученик это усвоил с детства, то переделать его психологию невозможно. Бывает, спортсмен приходит в команду мастеров, где действует этот принцип, и тогда остается либо следовать ему, либо уходить...

В подавляющем большинстве случаев тренеры — сами в прошлом спортсмены. Знают, что такое играть с травмой, терпеть боль. Знают, что спортсмены бывают разные: один выйдет играть больной и выложится, другой из мухи слона сделает, побережется, себя не растратит. Тут бы врача толкового, но толковые, как правило, и самостоятельные, решать медицинские вопросы желают сами, без участия тренера. Замкнутый круг! Команду надо вести твердой рукой. А твердость, глядишь, переходит в жесткость, а отсюда и до жестокости рукой подать.

Тренер всегда под перекрестным огнем. Спортсмены требуют человеческого подхода, начальство — результатов, публика — зрелищ. Да, это замкнутый круг, по которому мчатся, как заведенные, все действующие лица, но время от времени кто-то из спортсменов соскакивает с этой стремительной карусели, и по касательной — на операционный стол.

Неужели нет тренеров, в которых бы сочетались черты, о которых говорит С. П. Миронов? Владимир Пивцов за десять без малого лет в футболе встретил такого только одного. Валерий Плотников за такой же период — тоже одного, причем подчеркнул, что человеческие его качества были выше профессиональных. Из всех участников разговора в ЦИТО только знаменитая наша прыгунья Тамара Быкова заметила, что ей повезло с тренером.

Страх саднит их душу, пока они, закованные в гипс, слушают побывальщину, которая всегда в ходу между больными. Часть спортивной жизни, большая или малая, для них позади. Тренер сделал (или не сделал) что мог. Тренер далеко. Далеко и командный врач. Тем, кто в ЦИТО, остается уповать лишь на искусство хирургов. Хорошо Цурбриггену — завидует юный сахалинец Дима Бондаренко знаменитому швейцарскому горнолыжнику — в разгар сезона операцию сделали, а через две недели он уже катался...

С. П. Миронов. В «Советском спорте» было напечатано сообщение о том, что Цурбриггену произведена операция при помощи артроскопа на коленном суставе. Через две недели он уже участвовал в соревнованиях. Так вот, я являюсь членом Европейской ассоциации хирургов коленного сустава и артроскопии. В случае с Цурбриггеном речь шла об элементарной диагностической артроскопии, которую и мы умеем делать в амбулаторных условиях: через 3 — 4 дня ребята могут приступать к тренировкам. Никакой операции Цурбриггену не делали. Удалили маленький осколок разбитого хряща. Это мы делаем ежедневно.

Бондаренко же сделали одну из самых сложных операций на коленном суставе. Иначе ему пришлось бы бросить спорт.

Мы отстаем в хирургической технике, нет хороших отечественных артроскопов, мы покупаем то, что уже устарело. Первый международный симпозиум по спортивно-балетной травме будет проведен на базе нашей клиники. Инициаторами были американцы, которые считают, что это единственное направление травматологии и ортопедии, где они отстают от Советского Союза.

Познакомившись с этой информацией, Дима Бондаренко, безусловно, повеселел бы. Несколько приподняла бы его тонус также история баскетбольного центрового из соседней палаты Сергея Бабенко. Бабенко «повезло» сломаться в Австралии, но зашитое там сухожилие не срослось, и повторную операцию ему сделали уже в ЦИТО. В родных пенатах, правда, похуже с комфортом. Наверняка Пирмин Цурбригген в швейцарской клинике лежал в одноместной палате, а не в четырехместной — других палат в отделении ЦИТО просто нет.

Точно так же можно быть уверенным, что зарубежные спортсмены, находящиеся на лечении, не рыскают по соседним с больницей улицам в поисках съестного. Нашу беседу с футболистами «Днепра» Лютым и Тищенко прервал приход такого посланца, и два игрока олимпийской сборной, деликатно извинившись, принялись с вызывающим сочувствие аппетитом за пончики.

В. Тищенко. Скорей бы домой! Жареной картошки поесть и борщеца!

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.