В эту ночь шпион не спал. Еле добравшись до своей комнаты, он в изнеможении, не раздеваясь, повалился на постель. Единственная мысль сверлила его мозг: случайна или не случайна эта погоня? Быть может, пришло время все бросить и немедленно бежать?

Непроизвольно его пальцы нащупали в кармане пиджака какой-то твердый продолговатый предмет. Это был ключ от «черной шкатулки», переданный Мойзишем при встрече. И вновь жажда, денег пересилила страх. Почти автоматически «Цицерон» поднялся с постели и быстро приготовил все необходимое для фотографирования. Погасил свет в комнате. Сняв ботинки и стараясь не дышать, медленно открыл дверь и, рассчитывая каждый шаг, неслышно начал красться наверх. В доме все спали.

Дверь в спальню посла не была закрыта. Надавливая на нее ладонью, каждую секунду ожидая предательского скрипа, шпион приоткрыл ее и проскользнул в узкую щель. Стоял почти непроницаемый мрак: занавеси на окнах были задернуты, и только слабый отблеск луны проникал в комнату. Было слышно мерное дыхание сэра Хью. Он спал. Неслышно, как кошка, ступая по пушистому ковру, шпион приблизился к постели. Его руки нащупали шкатулку. Поворот ключа, и крышка мягко откинулась. Еще мгновение — и в руках «Цицерона» пачка документов. Еще поворот ключа — шкатулка вновь закрыта. Теперь в обратный путь... Несколько минут — и он в своей комнате.

Не вникая в содержание, быстро подкладывал листы плотной бумаги с текстом под объектив аппарата. Только смысл одной фразы из телеграммы, написанной самим послом и адресованной в Лондон, внезапно дошел до его сознания:

«...Папен, как мне кажется, знает больше, чем этого допускают его обычные служебные возможности...»

Значит, англичане поняли, что в их рядах предатель. Быть может, охота уже началась? Но все-таки надо идти опять в спальню. Теперь его движения стали менее уверенными, опять началась дрожь в пальцах. Когда он пытался нащупать шкатулку, чтобы открыть ее и положить на место скопированные документы, неверным движением столкнул стакан с водой, стоявший на столике.

Звон разбитого стакана был заглушён ковром, но спящий посол вздрогнул. Шпион застыл, сжав рукоятку пистолета, стоявшего на боевом взводе...

Однако сон сэра Хью, принявшего после вечерней работы солидную дозу снотворного, был крепок. Он только перевернулся на другой бок.

Утром камердинер особенно внимательно вглядывался в лицо хозяина, но тот был слишком опытным дипломатом, чтобы каким-либо внешним проявлением раскрыть, видимо, уже овладевшее им беспокойство. Впрочем, он не подозревал слугу и его не насторожили осколки стакана на полу.

— Уберите стекло. Очевидно, сегодня ночью я случайно задел стакан... Осторожно, не порежьте руки!

В тот же вечер «Цицерон» снова встретился с Мойзишем. Лицо последнего, как казалось, было вполне спокойным. На этот раз погони не было видно.

— Не кажется ли вам, что вчерашний преследователь искал именно нас? Но откуда англичане знают, что в их рядах скрывается шпион?

— По-моему, это случайность,— пробормотал Мойзиш. Но его голос звучал не совсем уверенно.

Однако англичане действительно были встревожены.

Дело в том, что из одного документа, переданного «Цицероном», гитлеровцам стало известно о совершенно секретных англо-турецких переговорах. Англичане добивались согласия на установку в турецкой части Фракии радиолокационных станций, которые должны были служить для наведения английских бомбардировщиков при их налетах на Плоешти с баз в Северной Африке. Гитлеровцы не хотели обострять отношения с турками и поэтому решили, действуя через дипломатические каналы, заставить их отказаться от принятия предложений англичан. Эта миссия была поручена фон Папену.

Он попросил турецкого министра иностранных дел принять его по важному вопросу.

«Мы располагаем сведениями, что один из сотрудников британского военно-воздушного атташе обмолвился нейтральному лицу о предстоящей установке британских локаторов во Фракии. Я должен со всей ответственностью заявить, что подобный шаг с Вашей стороны может вынудить Германское правительство предпринять жесткие ответные меры».

Фон Папен без обиняков угрожал воздушной бомбардировкой крупных турецких городов. Нуман Мемеджиоглу, притворившись чрезвычайно удивленным, заверил посла в лояльности турецкой политики по отношению к Германии и заявил, что доведет сообщение фон Папена до сведения британского посла.

Днем позже и появилась столь обеспокоившая «Цицерона» телеграмма сэра Хью в Лондон.

Страх, который все более охватывал шпиона, не утихал. Через несколько дней, когда он утром шел после ночи, проведенной в своей вилле, в глаза ему бросился незнакомец, стоявший напротив входа в здание посольства. Это был молодой худощавый человек в фетровой шляпе с широкими полями. Когда «Цицерон» проходил мимо, он закурил сигарету, причем прикрыл ладонями спичку как бы для защиты от ветра так, что лицо оказалось совершенно закрытым. Шпиону показалось, что его лицо напоминает того преследователя из черного лимузина...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.