Тайна "Цицерона"

— Ильяс, ты знаешь, как только я стала вывинчивать пробку, она перегорела! Опять на волосок от провала...

В этот раз встреча с Мойзишем происходила в здании немецкого посольства. Неожиданно появился Енке. Его лицо выражало необыкновенную торжественность. Преувеличенно радостным тоном он произнес: «Мне поручено передать вам, что фюрер дал Распоряжение предоставить вам в Германии виллу, если вы будете вынуждены покинуть Турцию. Ваши заслуги перед великой Германией должным образом оцениваются!»

Действительно, информация «Цицерона» представляла для гитлеровцев большую ценность. В своих послевоенных мемуарах фон Папен писал: «Получаемые нами через посредство «операции Цицерон» британские телеграммы имели для нас двойное значение. С одной стороны, мы были осведомлены о планах союзников и их разногласиях по проблемам послевоенной политики в Германии, о содержании вопросов, обсуждавшихся в Тегеране. Но кроме того — что было крайне важно,— мы знали и об оперативных планах противника».

Папен опять был у Нумана, угрожая тяжелыми репрессиями в случае вступления Турции в войну. Турки медлили. 3 февраля англо-французские военные представители, разочарованные, покинули Анкару. «Начать операции 15 февраля Турция по техническим причинам не может»,— заявил турецкий министр иностранных дел британскому послу.

Через несколько дней копия телеграммы в Лондон с изложением этой беседы была на столе у фон Папена.

Весна 1944 года вступала в свои права. Приближались пасхальные дни, столь пунктуально отмечавшиеся в европейских дипломатических кругах Анкары. Между тем положение гитлеровской Германии становилось все более тяжёлым. Советские армии наступали. Внутри рейха неспокойно: донесения гестапо говорят об усилении деятельности подпольных антифашистских организаций.

Неспокойно и в верхах: зреет тайный заговор военщины и некоторых буржуазно-помещичьих кругов. Заговорщики хотят убить Гитлера и договориться с западными державами. Один из центров тайной деятельности был в управлении гитлеровской военной разведки и контрразведки — в «Абвере». Заместитель шефа «Абвера» генерал Ганс Остер еще с 1939 года ведет тайные переговоры с представителями Англии. В аппарате «Абвера», в том числе и .в его филиале в Турции, есть участники заговора. Именно через них поддерживаются тайные контакты с Западом. Шеф «Абвера» на Ближнем и Среднем Востоке д-р Пауль Леверкюн также замешан в этом.

Но неожиданно следует провал. Гестапо находит важные документы заговорщиков в кабинете Донаньи и доверенного Остера в важнейшем отделе «Абвера» — «Зет». Донаньи и связанные с ним лица арестованы. Арест грозит и двум сотрудникам стамбульского филиала «Абвера». Их вызывают в Берлин. Тогда оба перебегают к англичанам.

Утром 7 апреля 1944 года сэр Хью не сдерживал своей радости. Он даже счел возможным поделиться своими чувствами с камердинером:

— Ты, конечно, знаешь, что недавно бежали два немецких чиновника из консульства в Стамбуле. А теперь бежала еще и секретарша из посольства!

Слуга едва не уронил стакан апельсинового сока, который подавал хозяину: вдруг эта секретарша — та красивая молодая блондинка, с которой он встретил Мойзиша на днях в модном магазине! Потом, при встрече, эсэсовец между делом заметил, что она его новая секретарша.

Предчувствия не обманули его. Вечером «Цицерон» сидел в слабо освещенном углу своего любимого ресторана «Анкара-Палас». Вдруг его взгляд остановился на только что вошедшей паре. Молодая женщина непринужденно беседовала с поддерживавшим ее за локоть мужчиной. Это была секретарша Мойзиша, а спутник... Шпион на минуту прикрыл глаза рукой, как бы пытаясь отделаться от надоедливого видения. Но нет, сомнений быть не могло: это был молодой незнакомец из ночного автомобиля. Его лицо навсегда запечатлелось в мозгу шпиона.

Новые посетители еще не дошли до столика, к которому их провожал метрдотель с расплывшейся на лице угодливой улыбкой, как «Цицерон» был уже за дверью.

— Кто этот человек! — спросил он у знакомого лакея.

— Это мистер Спирс. Он у нас частый гость. Кажется, он представитель какой-то большой английской фирмы.

«Бежать немедленно? Но ведь секретарша меня никогда не видела и не знает, кто я. У англичан нет никаких фактов, уличающих меня... Можно еще подождать...»

Сэр Хью был по-прежнему невозмутим и ровен в отношениях с камердинером. Но шпион каждую минуту ожидал бури... А ее все не было. Минул один день, потом другой... Вечером Базна вышел, как обычно, из бокового подъезда на улицу Ахмед-Ага-Оглу... Фигура впереди идущего человека привлекла его внимание... Опять мистер Спирс? Он меня не видит... На минуту мистер Спирс остановился на углу, близ входа в британское посольство, а затем походкой гуляющего человека проследовал дальше. В конце бульвара Ататюрка он сел в такси.

Стараясь не обратить на себя внимание, «Цицерон» вскочил в другое такси.

— Следуйте за той машиной.— Приказ шоферу был подкреплен щедрыми чаевыми.

Через четверть часа быстрой езды такси с мистером Спирсом остановилось у подъезда нового многоэтажного здания, которое занимали младшие сотрудники посольств союзных стран и европейские коммерсанты средней руки. Было видно, как Спирс исчез в подъезде дома. Выждав несколько минут, «Цицерон» последовал за ним. «Я должен узнать, где он живет. Наверняка там скрывается и секретарша... Тогда Мойзиш найдет средства заткнуть ей рот». Но эта задача оказалась не такой простой. Ни на одной дощечке с фамилиями обитателей квартир фамилия «Спирс» не значилась. Обескураженный Базна отправился домой. Весь вечер он пытался вызвать по телефону Мойзиша, но неудачно. Очевидно, немца не было по каким-то причинам в Анкаре.