Щипков презрительно усмехнулся. - Что ж, посмотрим, чья возьмет. Он обернулся к Кварталову и вполголоса, как - то особенно вызывающе сказал:
- Эх ты, свистун!
Борисов неторопливо поднялся и, не глядя на Щипкова, обратился к председателю:
- Товарищ председатель, я прошу оградить меня от выходок Щипкова. Что это такое? В конце концов, мы обсуждаем вопрос принципиально, а Щипков - сразу на личности. Я просто не желаю спорить об этом.
Он надвинул фуражку и пошел к двери. Кругом закричали:
- Куда же ты? Ты не имеешь права уходить.
Борисов махнул рукой: «Отвяжитесь!» - и вышел.
- Ну, и черт с ним, пускай ушел, - крикнул Щипков. - Подумаешь, еще обиделся.
- Да, но ты не имел права на собрании его ругать.
- Конечно, свистун. В конце концов, на что он годен, ваш товарищ Борисов? Молчит всегда, как в рот воды набрал. Тихоня буржуазная.
- Ты все - таки не ругайся.
- Да, ведь, досадно. Кажется, ясно: кто же из нас двоих больше работает? Я или Борисов?
- И Борисов работает немало.
- Но вы посмотрите, какую он берет работу. У него библиотека. У него стенгазета. У него кружок по ликвидации неграмотности, - и только. Все, чтобы потише, да поспокойнее. Он почти ни одного собрания не провел. Все собрания - на моих плечах. Это надо понимать.
- Товарищи, я предлагаю этот вопрос сейчас не обсуждать. До лета еще целых семь месяцев...
Собрание - все эти пятнадцать - зашумело:
- Не обсуждать! Успеем!
Щипков оглядел всех пристально, точно хотел понять, чем дышит каждый, и улыбнулся.
- Не обсуждать, так не обсуждать. Мне все равно. А от своего слова я не откажусь: Борисов - свистун, и - никаких гвоздей!...
Он подмигнул - веселый, развязный, - и все кругом заулыбались, зашумели.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.