«Исторический человек» — писал о Шубине один читинский журналист...

Мы ходили по заводу, и Владимир Александрович рассказывал. Не так, как вчера: скованно, скучно и заданно, — а живо, горячо, сердясь, негодуя или разъясняя, проверяя свои выводы еще раз. Говорит Владимир Александрович несколько книжно, чуждаясь расхожих фраз. Так в свое время, кажется, говорили сельские учителя, врачи, агрономы — с огромным уважением к знанию, которое несла книга. Я сказал об этом Шубину. «Точно, — согласился он. — Отец у меня учитель. И говорим похоже... Отец не собирался учительствовать. Хотел на машиниста выучиться. В начале двадцатых годов — отец еще в комсомоле был — сказали ему: «Поезжай в деревню. Читать, писать можешь. Учи деревню коммунистической грамотности. Такое тебе задание от ячейки. Понял?» Стал отец учителем. На всю жизнь. А дед и прадед наши были кузнецами...»

Потом, вспомнив войну, Шубин сказал: «Нагляделся я рваного металла... Во как! А мирную сталь, считай, в тридцать лет только увидел».

Представьте себе: ушел на фронт мальчишка. После десятого класса. Май сорок пятого, оставляют Шубина в авиации. Надо смену готовить. Потом годы и годы «холодной войны». Классные специалисты сильно нужны были. Демобилизовался Владимир Александрович в тридцать лет в чине капитана. Пришел на завод. Стал учеником токаря.

2

Меня не покидало ощущение, что знакомство мое с Шубиным состоялось не в Чите, а значительно раньше и во многих других местах. Я вспоминаю воронежского рабочего Николая Богатырева, сумевшего так организовать свой труд, что нет равных Богатыреву среди сборщиков большегрузных покрышек не только на родном его заводе, но и во всей стране. Вспоминаю встречу с инженером из города Тореза Алексеем Григорьевичем Стахановым, чье имя и трудовой подвиг стали легендой. Вспоминаю Володю Целуева с ленинградской «Электросилы», который смотрит на работу как на трудное, но постоянное и интересное творчество.

Владимир Александрович Шубин — явление не исключительное. Почти на каждом нашем заводе есть свой Шубин. В том смысле, что всегда есть человек, который вдруг задастся каким-либо вопросом, понятным и ясным для всех, доказанным давным-давно, но для этого человека являющимся вовсе не аксиомой...

А началось дело так.

Двадцать шесть блоков за смену!

Рекорд!

Такого в бригаде еще не было. И установил его на сверловке блоков Иван Никишов. Качество работы хорошее. Анатолий Бородин, старший смены, записывая в бригадный дневник сообщение о рекорде, дописал с общего согласия: «Молодец, Иван!»

Прошло какое-то время, и Геннадий Косяков, тоже из бригады Шубина, ставит новый рекорд. Сорок блоков за смену!

— Подходит ко мне Косяков после смены и говорит: «Гляди, Александрыч, стена. Ну, я пошел. Привет». Посмотрел я и ахнул, — рассказывает Шубин. — Действительно стена. Елки зеленые, что же ты, Гена, натворил?! Но это я про себя подумал. А вслух сказал: «Счастливо. Отдыхай». Не хотелось парню портить настроение. Да и я хорош: куда смотрел?

Сорок блоков. Две нормы. Чем же я, бригадир, недоволен? На сборку нам надо дать двадцать полностью обработанных товарных блоков. А Косяков сделал две нормы, но обработал блоки только одной операцией, В тот день как раз не хватало людей. Одному приходилось работать на восьми станках. Только успевай поворачиваться. И все равно задание в тот день мы не сделали. Не хватило всего двух блоков. И ведь рядом был человек, Гена Косяков, который бы мог помочь нам сделать все как надо. Спокойно, без суеты. Ан нет! Рекорд есть, а цех подвели.

Пошел я по цеху. Вижу, у одного станка горка деталей. У другого не меньше. У третьего...

Спрашиваю: «Чего детали не сдаете?» «Еще недоделаны». «А зачем в задел гоните? Сборка-то стоит...» Чего ж не понять: больше сделаю — больше получу. А у сборки — свои заботы!

...Потом еще случай. Шло у нас плохо с экспортом. То литье не имело товарного вида, то твердость не отвечает техусловиям, а то и сами виноваты: брак допускаем,

В общем, конец месяца, а деталей на экспорт нет. Пошли к литейщикам, поговорили с ними. Стали литье получать хорошее. Решили и сами поднажать. Поднажали. Всю продукцию отдали на экспорт!

Начальник цеха Потапов подошел к нам темнее тучи: «Что же вы, наворочали, а без ума? Ни в запчасти, ни на простую сборку ни одного блока не дали. Все на экспорт. Соображать надо...»

Верно, сделали мы много и качественно, а есть ли резон в нашей работе? И рекорд этот, косяковский? Тоже в принципе не нужен... Задумались.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.