Клер рассказала ему о вине, перелитом в кристаллизатор, об испорченных фотоснимках, но она уже понимала, что проиграла. Все было чересчур сложно. Ведь она могла сама добавить это опасное вещество во фляжку с водой. Почему нет?
– Пригласите мосье Антуана Пишю. Бухгалтер вошел с почтительным, достойным видом, заговорил степенно и вдумчиво:
– Мосье Пишю, перескажите мне телефонный разговор, который состоялся у вас с мадам Давьер в понедельник 26-го числа.
– С удовольствием, господин следователь. Мадам Давьер говорила мне о взятии пробы воды в Гийозе и сказала, что уверена, будто кто-то попытался отравить одного или нескольких жителей поселка. А немного позже, рассердившись из-за моих сдержанных ответов, закричала, что я, вероятно, боюсь, раз проявляю такую сдержанность.
– В сущности, она обвиняла в этом преступлении вас?
– Именно так я понял, господин следователь.
– Да нет! – разозлившись, вскричала Клер. – Мне надоело наталкиваться на такое непонимание... Поймите, господин следователь, я виде ла, как моего мужа рвет кровью, я видела этот поселок, погруженный во мрак в 8 часов вечера. будто кладбище... Пока буду жива, я не откажусь от этой мысли: вода поселка была отравлена специально или невольно. Жители были тяжело больны, и преступник, желая скрыть следы злодеяния, украл цистерну с бензином, чтобы сжечь дома и людей. Машина якобы застряла на узкой улочке. Подключили насос и стали поливать крыши и стены. Затем все подожгли, и лишь потом взорвался грузовик.
Следователь, секретарь и Антуан Пишю застыли в изумлении.
– Благодарю вас, мосье Пишю, – проговорил следователь. – Ваши показания имеют большое значение.
– Нет, – возразила Клер в отчаянии, – не имеют... Говорится обо всем, кроме пожара и болезни обитателей поселка. Забывают о самом важном, чтобы свалить обвинения на меня.
– Мадам, замолчите, иначе я предъявлю вам обвинение в оскорблении должностного лица.
– Умоляю вас, начнем все сначала... Отметим каждое мое наблюдение, каждое воспоминание... Увидите, что в конце концов вы сами начнете сомневаться.
– Успокойтесь, мадам. – Тон следователя стал мягче. – Вы правы, будем разговаривать как разумные люди.
Разумные люди – от этих слов у Клер по спине пробежал холодок.
– Я сделаю вам одно предложение, мадам Давь-ер. Быть может, оно вас не устроит, но, учитывая обвинения, которые вы выдвигаете, я не могу поступить иначе. Вы единственный свидетель страшной трагедии, в которой, по моему мнению, виноват случай. Вы в этом усматриваете вмешательство некой преступной силы. К сожалению, вы не даете мне ни одного конкретного доказательства.
– Вы можете потребовать расследования, чтобы установить, прослушивается ли мой телефон, то есть телефон моей матери.
– Вы обвиняете полицию в том. что она прослушивает ваши телефонные разговоры?
– Нет. Я прошу попросту это проверить.
– Вы отлично понимаете, что ничего мы не обнаружим, – сказал следователь устало.
– Если расследование слишком затянется, вы действительно ничего не обнаружите.
В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия Ланского «Синий лед» и многое другое.